Денис Юрин - Заступник и палач (Палач - 1)
******************************************
Даже коренные жители финерянской Лареки не выходили из дома без маленьких планшетов-карт, обычно крепившихся на левой руке ближе к локтю. В сложившейся ситуации городские власти делали что могли, то есть регулярно закрывали на ремонт самые оживленные участки магистралей да через каждые четверть часа обновляли на индивидуальных картах жителей информацию об интенсивности транспортно-пешеходных потоков, внося тем самым в напряженную жизнь перенаселенного города еще больше сумятицы и беспорядка.
читать дальшеКарл не оправдывался, не пытался вымолить пощаду, он просто объяснял свои действия. Вид наведенного на его голову дула не вызывал никаких эмоций. Директива самосохранения у «Д8» была настолько слаба, что все еще существующему образцу этой модели было почти безразлично: нажмет ли Кэтрин на курок или чуть позже кто-то из биологических поковыряется в его схемах отверткой.
«Смерть - окончание рабочего процесса. У кого-то смена длиннее, у кого-то - короче. Неважно, как долго ты трудишься и сколько ты успел сделать. Главное, чтобы во время самой работы к тебе не было претензий и нареканий». Тому, кто сумел заложить это правило в киборгсознание, нужно было при жизни поставить памятник, а не отстранять его от работы, обвинив в грубом нарушении этических норм и в злоумышленном целенаправленном издевательстве над искусственным интеллектом.
Чем больше звезд у начальства на погонах, тем крепче параноидальный синдром
- Война?
- Другой формулировки я подобрать не могу, разве что «упорная борьба за выживание без ограничений в выборе используемых обеими сторонами средств»
Рыцари Небесного Ордена любили и баловали своих нерадивых слуг: за провинности всего лишь пороли, за проступки вешали, но никогда не пытали и не прибегали к мучительным способам казни.
Великие планы Кергарна из рода Озетов мог спасти лишь оголтелый эгоизм среди слуг, оставался открытым лишь вполне уместный вопрос: «А как его, собственно, насадить, притом быстро, массово и надолго?»
Самый трагичный парадокс жизни заключается в том, что предают только соратники. Враги честны, они не скрывают своего истинного намерения отправить тебя в могилу, с ними дерешься в открытую, в то время как с друзьями нужно всегда быть настороже.
Чем отличается нападение на город вражеских войск от карательной операции, проводимой рыцарями Небесного Братства? Скажете, ничем - и ошибетесь. На самом деле различия разительные. Чужеземные солдаты убивают ради грабежа, а рыцари во имя великих целей. Чтобы проникнуть за крепостную стену, нападающим приходится много работать и рисковать жизнями: разбивать возле города лагерь, долго обстреливать укрепления из осадных орудий, а затем под градом стрел и потоками горячей смолы лезть на отвесные стены, чтобы уставшими и изможденными сцепиться в ожесточенной схватке не на жизнь, а на смерть с горсткой не желающих сдаваться защитников. И только потом наступает сладкий, упоительный момент безнаказанных убийств, насилия, пьянства и грабежа, если, конечно, ты не валишься с ног от усталости. У рыцарей все происходит по-иному. Они не карабкаются по стенам, а под рев походных труб и устрашающую дробь барабанов чинно и важно въезжают в распахнутые настежь ворота. Сопротивления нет, весь гарнизон и состоятельные горожане, которые просто не могут быть подвержены скверне, запираются в верхнем городе и выжидают, пока солдаты Небес не закончат свой праведный труд по очищению заблудших душ. Кроме того, ущерб от рейда минимален: никто не штурмует стен, да и дома горожан поджигаются лишь в исключительных случаях, притом слуги небесных солдат внимательно следят за тем, чтобы огонь случайно не охватил весь город. Различий много, но оба вроде бы совершенно не похожих друг на друга события имеют одну общую черту: после посещения города вооруженными чужаками численность населения сокращается вдвое.
****************************************
Денис Юрин - Охота на короля (Палач - 2)
****************************************
- Неужто я во сне чаво ему нечайно придавила? - забеспокоилась проснувшаяся красавица.
- Придавить-то ему точно, кой чего придавили, да только не ты и не сейчас… - рассмеялся Вебалс, - …самолюбием называется. А такая тяжкая травма без последствий не обходится, она пробуждает спящие в глубинах души комплексы и приводит к неадекватной оценке собственной сущности в окружающей действительности, порой хоть и субъективной, но данной нам в ощущение, а следовательно, вполне реальной, если, конечно, воспринимать всерьез теорию относительности, учение материалистов и аксиоматичную константу словесных форм.
- Ты хоть сам-то понял, чего твоя жевалка изрекла? - прервав забег по сараю, спросил Палион. - Из чужой башки словечки вылавливать, это тебе не картошку с соседского огорода тырить! Их еще правильно вместе складывать надо уметь, а то полнейшая белиберда получается.
- Зато благозвучная и мудрено звучит
- Черт, кажется, ребро сломано, - проворчал себе под нос Палион, со знанием дела ощупывая помятые бока.
- Вообще-то три…
- Не могу понять, что его больше волнует: неисполненный супружеский долг или наличие костяных наростов на голове?
- Ставлю на первое, - проворчал Палион, - хотя кто знает… не думаю, что его греет мысль, что неблагодарные потомки пририсуют к лошадке на его гербе парочку симпатичных рожек.
Командир линейного подразделения чувствует ответственность за своих бойцов, если, конечно, он не полная сволочь. У разведчиков же система моральных приоритетов выглядит по-другому. Долг перед оставшимися в тылу часто подавляет чувство взаимовыручки и солдатского братства. Разведчики во вражеском окружении уже считают себя смертниками. Единственное, что греет их души, - призрачная надежда на возвращение после выполнения миссии.
Кор был вспыльчив, но разумен. Его расчетливость и то, что он знал, но недоговаривал, были самыми надежными гарантами от предательства. Такие, как Самвил и Октана, не помнят добрых дел, используют союзников, а затем избавляются от них. Такие же, как Вебалс, на память не жалуются, использовать - используют, но и попутно дают возможность кое-чему от них научиться.
Сначала, сразу после вступительной части, в казенной бумаге был приведен длинный перечень заслуг и боев, в которых отставной сержант участвовал, затем шел перечень пожалованных Марвету привилегий. Как водится, список наград был в три раза короче того, что владелец бумаги действительно заслужил, и не включал в себя дворянского титула, поместья и хоть ничтожного денежного содержания. Однако того, что успел пробежать глазами старший патрульный, оказалось вполне достаточным, чтобы он быстро отошел от бородатого мужика с драной котомкой и в грязной рубахе. Бывший сержант имел право носить меч, не вставать на колени перед самим королем, не кланяться дворянам ниже герцога и не выполнять распоряжений королевской стражи, если они не исходили как минимум от капитана столичного корпуса или от коменданта любого иного поселения или городка под лиотонским флагом. Такие бумаги выдавались нечасто, и их обладатели, как правило, не отличались психической уравновешенностью и благодушным характером.
слишком большая череда случайностей называется уже замыслом
На неровном, морщинистом и усеянном бородавками лбу «гончара» так и было написано: «Продам родную маму за сходную цену, а за отдельную плату сдам папулю в аренду!»