< Хроническое исключение > Когда все считают, что ты маленький, белый и пушистый, не спеши показывать свои когти и зубы
Денис Юрин - Одиннадцатый легион (Одиннадцатый легион 1)
********************************************************
География в военной академии была не самым любимым предметом. Преподаватели считали, что будущим офицерам не стоит забивать себе голову всякой ерундой. Лишь немногим выпускникам посчастливилось хоть раз за время пребывания в стенах альма-матер увидеть карту мира, а уж о том, чтобы найти на ней столицу собственного государства, и речи быть не могло. Зато каждый кадет буквально в считанные минуты мог составить полный топографический отчет о местности, на которой находился не более двух минут.
читать дальшеСносно владеть мечом - вопрос не карьеры, а элементарного выживания. Даже если ты не станешь военным и не будешь стремиться улучшить свое положение в обществе, то все равно тебя встретят многие, жаждущие отнять то малое, что ты имеешь: деньги, дом, жизнь. Поверь мне, я знавала многих негодяев, не брезгавших отобрать у нищего котомку и перерезать горло ближнему своему всего за пару монет. Отсель мораль, мальчик: «На ногах нужно стоять, даже когда их нет; руками надо работать, даже когда это сложно; а головой - думать… даже в твоем случае!!!
Как ни странно, но самое худшее - наличие выбора, а не его отсутствие.
Милые, добрые доктора, насколько чутко они относятся к своим подопечным. Как усердно они пытаются спасти жизнь на операционном столе и как негодуют и даже напиваются, когда это не удается и наглый пациент «совершенно неожиданно» умирает, хотя, по их мнению, должен был выжить. А тут… пришел к лекарю, а он тебе: «Вы труп, батенька, не могли бы объяснить, как это еще ножками по земле стучите? Науке в моем лице хотелось бы это узнать!»
Сваленный же здесь лом должен был пойти на переплавку или на продажу королевскому люду. «Так пущай они и отчищают…» - логика лесного кузнеца была проста до безобразия и в корне неверна: оружие в хорошем состоянии дороже стоит.
Маг нервно постукивал сухими костяшками изящных пальцев по подлокотнику замысловатого кресла, обтянутого, если верить россказням пропойцы-мастера, кожей предводителя орков, погибшего лет сорок назад при очередном неудачном штурме Великой Стены. В принципе ему было абсолютно безразлично, была ли это действительно кожа свирепого Урс-Хора или обычной свиньи, украденной из соседского хлева. Главное, что в это свято верил сам мастер, его многочисленные подмастерья, а следовательно, и половина населения Кодвуса. Такие нелепые слухи были чародею весьма на руку.
Мантия мага-некроманта обязывала к всевозможным чудачествам и непонятным действиям, создающим вокруг него загадочную атмосферу таинственности и страха. Если он заказывал кресло, так из кожи орков, стулья - из костей мифического урдона, который вряд ли вообще существовал на самом деле, а камин - только из панциря гигантской черепахи-людоеда. Маг уже давно устал пускать пыль в глаза окружающим, но, к сожалению, обман был суровой необходимостью.
Не иметь сильного союзника гораздо лучше, чем получить слабого, но врага.
Опыт общения с сильными мира сего научил его рассуждать трезво, то есть исходя только из собственных интересов.
- Ну, ты даешь! А еще боялся, что с разведками играть получится, да ты же прирожденный актер. Как только Корвий проморгал и к себе не забрал?
- У меня нет основного для этого дела таланта, - сухо констатировал Дарк.
- Это еще какого?
- Доносить не могу.
- Слушай, а у тебя денег-то хватит?
- Должно… - открыв толстый кошель, доверху набитый золотыми имперскими сонитами, выдавил из себя Дарк, - если не покупать всю гостиницу.
Хозяин долго не хотел их пускать, утверждая, что гостиница переполнена и мест нет. Положение изменилось, когда он наконец-то оторвал свой взгляд от изношенных, видавших виды одежд наглых посетителей и на секунду задержал его на том, что с таким приятным для сердца звоном грохнулось на стол.
Тут же в руках Дарка появился толстый кошель, доказывающий хозяину заведения, что далеко не всегда о состоятельности клиентов можно судить исходя лишь из такого сомнительного критерия, как чистота и свежесть воротничка.
Увлекшись дегустацией изысканных блюд местной кухни, они не заметили, как чувство легкого голода ушло, уступив место тяжести в членах и сонливости от переедания.
- Ну вот и ладно, вернемся к нашим баранам, точнее, баронам…
- Ага… - хитро щурясь, процедил сквозь зубы Пауль. - Прекрасная амазонка скрылась в ночи, незаметно прихватив кошелек и сердце.
- Нет, - печально улыбнулся Дарк в ответ, - кошелек оставила.
До самых городских ворот Пауль рассказывал о Кодвусе, показывая рукой на самые примечательные здания: Городской Совет, Совет Республики, налоговая служба, отличный бордель, неплохой кабак, снова отличный бордель…
- Не волнуйся, - ободрил его Дантон, разваливаясь на кровати даже не сняв сапоги, - светский тон бесед продлится недолго. Тебе главное продержаться первые два часа, пока торжественные речи и гости не упились, а затем такая гулянка начнется, которой ты еще и не видел, бордель в разгаре попойки женским монастырем покажется.
- А что делать, если в первые два часа меня об искусстве расспрашивать будут? Из меня ведь ценитель прекрасного, как из тебя конюх. - Дарк рассмеялся от точно подобранного им сравнения.
- Самое главное - вот так не ржать! - ответил Пауль почему-то обиженно. - И старайся не употреблять в разговоре с дамами простых слов. Выражайся красиво и немного загадочно, например: не «задница», а «изящные формы ягодиц»; не «вступать в сношения», а «уступить порыву страсти». Уверен, эта игра тебе понравится - можешь сказать все что угодно, но никто не обидится, или сделает вид, что не обидится.
Кодекс чести рыцарей Ордена был парадоксально противоречив, он не позволил растоптать конями одинокого пехотинца, но не помешал всем скопом напасть на одного.
- Дарк, о чем ты говоришь? - произнесла девушка после недолгого раздумья и стыдливо отвернулась. - Ты же знаешь, я не могу стрелять в своих…
Услышав слова амазонки, Румбиро презрительно хмыкнул: - Эх, девица-красавица, не знаю, что за нравы у вас там в Лесу, но здесь «свой» - это тот, чей лук направлен в противоположную от тебя сторону.
Покинуть здание штаб-квартиры одной из самых известных и уважаемых спецслужб в мире сразу не удалось. Набежавшие неизвестно откуда клерки накинулись на новичков и потащили их в темные во всех отношениях коридоры власти, без умолку болтая о необходимости уладить какие-то формальности. Гаврий насмешливо улыбнулся и сочувственно развел руками, что на языке жестов означало: «Извините, помочь ничем не могу, через мучительные процедуры бюрократических условностей обязаны пройти все».
Сначала их заставили расписаться в книге приема сотрудников, затем усадили за стол, заваленный пыльными талмудами должностных инструкций, и оставили на час одних для изучения материалов. По возвращении устроили выборочный опрос и, удовлетворенные его результатами, дали расписаться в ознакомлении, а также в документе-обязательстве о неразглашении государственной тайны Кодвуса.
Наивно предположившие, что худшее уже позади, вновь принятые сотрудники встали и направились к выходу, но оказалось, что мучения только начинались.
Согласно законодательству, быть сотрудниками «бригады», впрочем, как и занимать официальные посты в государстве могли только граждане Республики. Процедура смены гражданства заняла не более четырех часов, причем три четвертых этого времени ушло на заполнение бесчисленных анкет, формуляров и написание автобиографий в нескольких экземплярах.
Подавленные и одурманенные никому не нужной писаниной и чтением заковыристых документов новички так и не смогли изобразить на своих изможденных лицах гримасы умиления и восторга, когда одетый в черный строгий фрак тощий служащий с пенсне на носу тожественно поздравлял их со вступлением в ряды кодвусийцев, или кодвусян, а может, еще как, точно они не расслышали…
К сожалению, арсенал бюрократических пыток был еще не исчерпан. Служащие отвели их в другое крыло здания, где после получасовой процедуры вручили новенькие, только что изготовленные служебные медальоны - символы государственной власти и метрики о рождении, выписанные почему-то на чужие имена. В свидетельстве Дарка стояло трудно произносимое имя Франциссио Сокамурио, а у Ильзы - Фрингильда Ласкес. Все тот же призрак в пенсне вежливо объяснил, что все оперативные работники службы во избежание недоразумений проживают под вымышленными именами.
К счастью, от получения табельного оружия можно было отказаться, чем друзья и воспользовались: во-первых, их вполне устраивали их мечи, а во-вторых, заполнять новые кипы бумаг просто не было сил.
В заключение клерк извинился, что в связи со срочным отбытием их группы на важное задание, он не смог провести процедуру приема полностью, на что Дарк с Ильзой удивленно переглянулись, их взоры были полны жалостью к самим себе и обреченностью.
Не заметив упаднических настроений слушателей, старший клерк принялся осыпать их новыми радостными известиями. По возвращении с операции им придется изучить и сдать экзамены по следующему ряду обязательных дисциплин: Уголовное, Гражданское и почему-то Религиозное Право Кодвуса, История Королевства Кодвусийского, Собрание Указов герцога Уильфорда со всеми поправками, принятыми за последние три года Советом Республики… «К тому же, - добавил явно издевающийся над ними бюрократ, - вам будет необходимо раз в полгода сдавать тесты по физической подготовке и навыкам владения оружием, не помешал бы психологический тренинг общения и адекватного воздействия на представителей различных слоев населения, а также следует раз в год сдавать зачет по эффективному ведению допросов в стационарных, полевых и экстремальных условиях».
Понимая, что если их не убьет враг, так замучают свои же бюрократы, новобранцы обреченно дослушали пламенные речи старца, а когда же фонтан мудреца иссяк, быстро кинулись на свободу.
Как назло, под рукой у Дарка не было абсолютно ничего подходящего, кроме разве что вилки, валяющейся на столе, однако даже такая безобидная, мирная вещь может стать грозным оружием в руках умелого бойца. Отступая, Дарк положил руку на стол и незаметно подобрал столовый прибор, а затем, откинув растрепавшиеся волосы со лба, обреченно застыл на месте, якобы отказавшись от дальнейших попыток спасти свою жизнь. Когда Гар приблизился и пырнул ненавистного человека в живот, Дарк увернулся от удара и, подскочив вплотную к врагу, засунул вилку в расширенную от учащенного дыхания ноздрю орка.
Завсегдатаи кабаков и профессионалы пьяных поножовщин утверждают, что удар вилкой в глаз куда эффективней, но дотуда Дарк просто не дотянулся…
Основное отличие бывалого воина от новичка состоит в том, что прошедший горнила войн солдат понимает: четырехкратное превосходство сил - всего лишь залог успеха, а не сама победа. Преимущество может быть как успешно реализовано, так и безвозвратно потеряно, исход схватки решают только случай и мастерство.
Второй отличительной чертой профессионала от слезливого новичка является хладнокровие и стремление бороться за жизнь в любой ситуации, забывая о страхе и не понимая слова «обреченность».
Этика и гуманизм постепенно отмирают, отпадают как хвост ящерицы, когда убийство становится нормой жизни, причем совершенно безразлично: победил ли ты противника в честном бою или зарезал ударом в спину ни в чем не повинного человека. Люди ведь боятся не самого факта лишения жизни себе подобного существа, а сопровождающих процесс умерщвления побочных эффектов: вида крови и отрубленных конечностей, стонов жертв и вываливающихся из распоротых животов внутренностей. У каждого не привыкшего к виду смерти человека рождается парализующая волю мысль: «На его месте мог бы быть я!»
Подобная прагматичная и бесчеловечная постановка вопроса возникла не в результате происшедшей с Дарком метаморфозы, она сформировалась годами службы в армии. Солдат, прошедший хотя бы через одно крупное сражение, уже не мучился при виде разорванной на куски плоти и был глух к мольбам, стонам жертв. Наверное, именно поэтому граф Себастьян фон Наке, глава имперской жандармерии, утверждал, что пик роста преступности приходится не на время войн, а по их завершении, когда в страну возвращаются бывшие крестьяне-ополченцы, привыкшие много пить и убивать. Театр боевых действий для них перемещался с полей сражений на темные, безлюдные улочки городов.
- Итак, на кону, то есть на повестке дня стоит всего два вопроса, - прозвучал его задумчивый голос, - что дальше делать и по какому рецепту зажарить подлеца, когда его поймаем. Кухонные дела я обсужу в кругу своих, не обессудьте, а от вас я готов выслушать любое вразумительное предложение.
********************************************************
Денис Юрин - Самый сердитый гном (Одиннадцатый легион 2)
********************************************************
Конечно же, две недели назад, когда состоялась последняя попытка отважного гнома связать себя узами брака, все было совсем по-другому. Хауптмейстер Зингершульцо был чисто выбрит и непривычно ухожен. Густая, непослушная борода была аккуратно заплетена по древнему обычаю горняков аж в целых сорок две косички, украшенные разноцветными лентами и вплетенными золотыми цепочками. Но толку из многочасовых усилий и дорогостоящей бутафории все равно не вышло.
Навыков лучшего парикмахера махаканской столицы оказалось явно недостаточно, чтобы превратить наполовину одичавшего в долгих походах воина в завидного жениха и галантного кавалера. Только Богам Великого Горна было под силу скрыть глубокие рваные шрамы, покрывающие округлости когда-то доброго лица, и убрать нездоровый хищный блеск из вечно прищуренных, недоверчивых глаз.
Сами по себе сросшиеся следы былых увечий и повышенная возбудимость были типичными признаками солдат “внешнего кольца”, возвращение которых из очередного похода сильно шокировало и пугало остальных обитателей мирного горного государства.
Когда солдаты ушли, командир повернулся к Пархавиэлю лицом. Зингершульцо давно знал командира, но только теперь понял, почему Карл все время отворачивался от костра и предпочитал отдавать приказы, стоя к подчиненным спиной. В непосредственной близи от яркого пламени блеск железной маски был ужасен. Не только лицо, но и все тело командира, казалось, было объято огнем. Складывалось впечатление, что беснующиеся в быстрой пляске языки пламени не отражались от гладко полированной поверхности металла, а шли изнутри, пытались пробиться сквозь живую плоть, избавиться от оков бренного тела и охватить весь мир демоническим огнем.
Карл походил на кровожадного акхра, пришедшего из пышущих пламенем недр земли за душами грешников. Гордая осанка прирожденного вождя и строгий, вкрадчивый голос усиливали зловещий эффект сопричастности гнома к силам зла и парализовали волю находившихся рядом.
Одни дураки пишут правила, а другие их придерживаются
- А кто вы такой, милостивый государь, что позволяете себе вмешиваться в работу народного ополчения и называете верных слуг короля стадом завшивевших баранов? Как нам понимать ваше двусмысленное изречение? Если стадо завшивело, то виноват только пастух. Вы что, намекаете на неспособность нашего государя, короля Кортелиуса, управлять государством? Воспринимать ли мне ваши слова как оскорбление королевской династии или просто как пьяный бред перебравшего ночного гуляки?!
“Главное не застрять, главное не застрять!” - крутилась в голове страшная мысль, пока не сменилась другой, более оптимистичной: “Интересно, кто напугается больше: жилец, проснувшись утром в сильном похмелье и увидев у себя в окне торс человека, или стражник, первым обнаруживший мою заднюю половину, болтающую ногами на высоте тринадцати - пятнадцати метров над землей?”
- Ты растешь в моих глазах, - наконец-то снизошел до похвалы Мартин и даже пожал ладонь гному.
- Не-а, это просто ты перестал смотреть на меня с высоты твоего роста, - по привычке ожидая подвоха, парировал с опережением гном.
“Коммерция - великая сила, пожалуй, помогущественнее любого божества будет. Ни нашим богам, ни людским не удалось между собой всех объединить, а она смогла! Богачи и бедняки, гномы и люди к одним лоткам ходят и одним делом занимаются: друг дружку обманывают!”
- Хватит, Мортас, чего расселся, как в борделе? Говори, зачем пожаловал?!
- О, женщины, на вас не угодишь. - Только что смеявшийся взахлеб комедиант превратился в задумчивого мудреца, посвятившего долгие годы поискам смысла жизни. - Высаживаешь дверь, на тебя бросаются с мечом, вежливо стучишься, впускают, но опять недовольны!
До гостиницы добрались без приключений. В только что наступивших сумерках улицы и площади города были пусты, жители сидели по домам и не высовывались наружу, где в ночной тьме вовсю орудовали обнаглевшие шайки разбойников. Большинство стражей отсыпались после недавней бойни, и немногочисленные патрули встречались крайне редко. Лишь однажды, где-то посередине моста, ведущего в опустевший Королевский квартал, путникам попались навстречу блестящие кирасы. Один служитель порядка обнажил меч и кинулся на Пархавиэля. Столкновения, однако, не произошло, сослуживцы остановили ретивого солдата и силой заставили вложить меч в ножны. Вид Мортаса в окровавленной броне, двуручная секира гнома, поднятая высоко над головой, да и сумасшедший блеск в глазах девушки со шрамом на лице не способствовали поднятию боевого духа служивого люда. Патрульных было всего четверо, а, как известно, не каждый наряд доживал до утра.
Какая бы тактика ни применялась в войнах людей, они всегда стремились к одной и той же неизменной цели: разъединить силы врага, хитрым обманом или мощным натиском заставить его сломать строй, чтобы легко перебить поодиночке разрозненные очаги сопротивления. Вампиры же сражались совершенно по-иному, высокая скорость передвижений, быстрота реакции, физические возможности, намного превосходившие человеческие, диктовали другие принципы ведения боя, которые Пархавиэль про себя назвал “Тактика полнейшего бедлама и хаоса”.
- И долго мы еще отсиживаться будем, спинами косяки подпирать?! - недовольно пробурчал гном, весьма осторожно обвиняя мага в трусости. - Чего мы ждем?!
- Пока вампиры устанут и сбавят темп, - как ни в чем не бывало ответил Мартин, не отрывая глаз от кипевшей битвы и медленно поднимая над головой склянку с молочно-белой жидкостью. - Боюсь в своих попасть!
- Да кидай уж! - не выдержала напряжения Флейта. - Когда нам кровососы своими были?!
- Злая ты и жестокая, замуж тебе пора, - шокировал Флейту неожиданным заявлением маг и, прицелившись, метнул пузырек в толпу.
По тому, в какой блаженной улыбке растянулась физиономия мага, Пархавиэль понял, что Мартин попал, притом точно туда, куда метил. Дымящийся труп вампира упал на пол, волшебная жидкость из маленького пузырька попала врагу в лицо и на шею, мгновенно сожгла кожу и мягкие ткани, обнажив левую часть черепа с торчавшими клыками. Еще один кровосос скулил и метался по залу, тряся в воздухе разъеденной до кости рукой.
- А кто-то еще о жестокости говорил, - прошептала Флейта, подавляя подкатившийся к горлу комок рвоты.
- Мне женитьба не поможет, наоборот, усугубит, - рассмеялся в ответ маг и достал следующий пузырек.
***************************************************
Денис Юрин - Новый стандарт (Одиннадцатый легион 4)
***************************************************
Поиск наверху увенчался успехом, среди мечущихся в панике людей он сумел найти еще трех кровососов. Кто утверждает, что на потомков легендарного маркиза Норика действует лишь серебро и осиновый кол, пусть попробует еще одно волшебное средство - две полные обоймы калибра 9,67 в голову. Оно его не разочарует.
Охотиться он умел, но многолетняя практика сыска дала и знания, необходимые для выживания в роли дичи. Дарк учился, учился на промахах своих «подопечных», перенимая новые трюки и уловки, всегда стараясь быть лучше и хитрее их. Если у охоты есть свои сложившиеся веками законы и традиции, то и бегство - искусство, а не просто быстрое перемещение ногами по команде «Ломись!».
Правил, точнее заповедей, умелого беглеца было всего пять:
1. Ты должен находиться в постоянном движении. Перемещайся хаотично, бессистемно. Путай след, не жалея ни сил, ни времени, ни денег на покупку билетов в какое-нибудь далекое Какманду, в которое, конечно же, никогда не полетишь, или на крюк в несколько сотен миль в произвольно выбранном направлении.
2. Темп перемещений должен быть аритмичным: то бежишь что есть сил, то ложишься на дно.
3. Необходимо быть непредсказуемым, избегать стандартных решений и понятных преследователям целей.
4. Каждый шаг - что-то новое, не характерное для тебя раньше. Нельзя допустить, чтобы преследователь изучил твою манеру игры и начал думать, как ты.
5. Догмы и правила умерли вместе со спокойной жизнью. Поступай глупо и нелогично, если того требует твое чутье.
Интересно, в армии есть нормативы по сборке и разборке оружия, по надеванию обмундирования и прочей дребедени, а у убийц есть подобные нормы по отмыванию рук и избавлению от трупов?
- Полиция, старший инспектор Краузе, - отрывисто произнес Дарк, решив не выпускать инициативу из рук, а заодно уж и вывести респектабельных вышибал из состояния столбняка, - непредвиденные обстоятельства, нужна ваша помощь, плачу…
Радостное известие еще глубже погрузило охранников в пучину непонимания и замешательства. Медлительные бортовые компьютеры машин для заламывания рук и производства синяков зависли окончательно и бесповоротно. Вводные данные: «Полицейский платит наличными, а не берет добро бесплатно, ссылаясь на последующую и, как правило, запоздалую оплату со счета городской управы…» разрушили стандартные логические алгоритмы и привели к ощутимой перегрузке. В головах костоломов перегорели все схемы и вылетели все имеющиеся предохранители.
Записок, заметок, написанных на человеческом языке, а не пугавших каждого здравомыслящего человека формул, маг после себя не оставил.
Кровь, стрельба, секс - вот три кита современного бумагомарательства, а лучше всего - кровавый секс во время стрельбы!
По какой-то странной случайности, а может, наоборот, закономерности, судьба часто подкидывала Диане парадоксальные, комичные сюрпризы. Она находит угнанный энергомобиль, а на следующий день осчастливленный владелец грабит банк. Мелкие воришки-гастролеры обкрадывают дом уважаемого в криминальных кругах города шулера. Известный наркоделец вместе со своей охраной погибает от рук обкурившихся его же травки подростков. Смазливую вертихвостку насилуют на дискотеке, а она в отместку совращает отца и младшую сестренку дружка, решив для пущей пикантности заразить их неприличной болезнью, специально подцепленной накануне от третьего, совершенно непричастного к этой веселой истории лица.
- Итак, когда же я смогу лицезреть неуловимого Дарка Аламеза? - повторно задала вопрос девица и ехидно улыбнулась.
«Скоро, ох, скоро, милая! Неужто уже соскучилась по шлепкам?!» - бесшумно рассмеялся Дарк. Однако хорошее настроение покинуло его, как только прозвучал ответ примериуса полесской общины.
- Скоро! Обещаю, мы поймаем мерзавца и принесем тебе его голову. - Карст подошел к двери, и его широкая поясница загородила подсматривающему моррону вид.
«Сначала запишись в очередь, болван! На этом поприще чудовищная конкуренция!» - позлорадствовал Дарк. Прошли те времена, когда подобные обещания воспринимались всерьез и бесили, теперь заверения самоуверенных нахалов лишь немного раздражали моррона, как причиняет дискомфорт жужжание назойливой навозной мухи.
Кто ищет правду, тот мечтает о справедливости и всегда делит людей на правых и неправых, пострадавших и виноватых. Истина же нейтральна, она не жалкий инструмент в руках судьи, она вообще никого не осуждает, а лишь показывает, как в действительности развиваются объективные процессы.
Вот так всегда, самые трудные и грязные дела женщины сваливают на меня», - расстроился Дарк, пытаясь придумать оптимальный способ незаметно избавиться от окровавленных тряпок. Пока что в голову пришли всего два варианта: запихать белье в сумку, вынести, а затем ночью утопить в проруби или не мелочиться и поджечь гостиницу.
«К чему самому изобретать колесо, когда гораздо проще и быстрее свинтить его с соседской телеги».
Дверь темницы была прочной только с виду. Хоть железные листы и внушали мысль о неприступности преграды, но опыт подсказывал Дарку, что на самом деле все решала лишь крепость замка да косяка. Оглядев углы комнаты в поисках тяжелого предмета и так и не обнаружив такового, Аламез разбежался и врезался левым плечом в грозную металлическую обшивку двери. Эхо загуляло по бескрайним просторам утопающих во мраке помещений, разнося гул сильного удара и последующий за ним крик живого тарана. Плечо заныло, на внешней стороне руки образовалось красное пятно, которое вот-вот должно было превратиться в обширный синяк. Дверь устояла, но вот косяк дал трещину, по всему периметру двери осыпалась штукатурка, обнажая неровную поверхность прогнившей от сырости древесины.
«Экономят, на всем экономят, - рассмеялся сквозь слезы моррон, проводя рукой по трухлявому косяку, - нет бы из железа все сделали».
Уже не в первый раз Аламезу удавалось освобождаться из темниц благодаря глупости и непредусмотрительности самоучек-тюремщиков: то ключ в двери оставят, то за состоянием стены не следят, в общем, спасали Дарка чужая халатность и милый сердцам лентяев девиз «Пойдем на авось!».
******************************************************
Денис Юрин - Имперские хроники (Одиннадцатый легион 3)
******************************************************
Достоинство высыпаемых на стол монет должно соответствовать степени потрепанности дорожного костюма
говорят, пацифизм и милосердие болезни заразные, еще, чего доброго, подцеплю...
Как можно выгодно продать старинную книгу, когда во всей Империи едва ли найдется двадцать-тридцать человек, знающих о ее существовании, да к тому же половина из них наверняка заявит на продавца властям?
Войти-то в историю легко, вот выйти живыми не всегда удается
проклиная мерзавца, не давшего ему спокойно помучиться с похмелья
В принципе ничего сверхъестественного в лечебных снадобьях чародеев не было, они изготавливались из тех же трав и природных материалов, что и знахарские зелья, но были качественнее и не содержали ненужных, а порой и вредных примесей.
Естественно, обрюзгший коротышка нагло врал. Имперская армия - не филанийское ополчение, в нее принимали далеко не всех, и даже сержантские лычки не вешались на плечи только тех, кто не мог читать хотя бы по слогам. Правда, далеко не все офицеры и далеко не всегда понимали смысл прочитанных ими приказов, но это уже другой вопрос... К тому же офицер только прикидывался темным и неграмотным. На самом деле он внимательно изучил документ и даже успел убедиться в подлинности казенной печати, осмотрев ее, обнюхав и непонятно зачем попробовав на зубок крепость сургуча.
Что нужно сделать, чтобы настроение у солдат заметно ухудшилось? Сообщить о задержке жалованья на неопределенный срок или о том, что им предстоит долгий поход, в конце которого предстоит бой с превосходящими силами противника?
Фламер вспомнил о Картунесе, легендарном городе, которому посчастливилось находиться на границе сразу четырех королевств. За последнее десятилетие власть в нем менялась более семнадцати раз. Над крышей ратуши гордо развевались то бертокские, то кольберские, то наполисские и виверийские флаги, а однажды жители даже объявили его вольным городом. Кто бы ни управлял Картунесом, а образ жизни горожан, гостеприимно открывающих ворота перед очередным захватчиком, нисколько не менялся.
Так и живем: мы в хламидах по лесам шастаем, а они, - капитан снова кивнул на трупы, - под наши разъезды маскируются. А что, долго ли, что ли, черных плащей нашить да знамя чье сварганить?! Дожди же льют, без верхнего покрова из дома никто не выходит. Вот и гадай, что у встречного под форменным плащом: имперская кираса, кольберский доспех или бандитская кожанка...
Забота пехотинцев о гражданах ограничивалась лишь тем, что им милостиво позволялось ютиться в своих бараках и шатрах под защитой крепостной стены. Правда, нужно отдать должное здешним порядкам, солдаты беженцев не трогали и не вмешивались в их убогую жизнь, если, конечно, кто не нарушал указов полковника, не просто командира гарнизона, а полноценного местного божества, которому, однако, не хватало времени злоупотреблять своей неограниченной властью.
Повод ищешь ты, а причина приходит сама.
был из тех стойких бойцов, кто засыпает не «до», а во время драки, и лишь при том условии, что хорошенько получит по голове увесистым кулаком
Жестокость порождает жестокость, и прервать этот замкнутый круг может только вопиющая жестокость
- Чего лыбишься?! Надо же было кому-то пол отчистить?! Один больной, двое других - умные, сбежали куда-то!
Если кто-то не видел черепашьих бегов, то многое потерял. Скорости низкие, но зато какие накал страстей и стремление участников к победе! Хотя, впрочем, при желании можно найти и куда более увлекательное зрелище, например наблюдение за слежкой, в особенности если и следящий, и ведомый мертвецки пьяны.
Маленькие ножки гнома выделывали замысловатые кренделя, пытаясь нести его грузное тело по прямой и при этом не завалить набок. Массивный живот, в котором что-то постоянно урчало и булькало, неустанно тянуло то к мостовой, то к обшарпанным стенам домов, то к телам испуганно отскакивающих в сторону прохожих. Равновесие центробежных и центростремительных сил было трудно найти, тем более что сам Пархавиэль не прикладывал к этому ни малейших усилий. Отдав полностью бразды правления ногам, голова гнома была абсолютно чиста от каких-либо мыслей, даже желание подраться затерялось в хаосе мелькавших на огромной скорости образов и обрывков фраз, которые мозг гнома начинал, но тут же забывал, не успев довести хотя бы до середины.
«подлость» и «честность» сами по себе понятия относительные, трактуемые в зависимости от обстоятельств по-разному, при желании легко заменяемые более циничными эквивалентами: «смекалка» и «наивность»
Эльфийка устала, поэтому ее стиль боя не отличался гуманизмом. Лезвие кинжалов вонзалось в спины и вспарывало животы с поразительной легкостью, а их хозяйка не задумывалась о том, что подло, а что только нечестно. Джер ужасно хотелось спать, а значит, побоище нужно было завершить как можно быстрее.
******************************************************
Денис Юрин - Забавы агрессоров (Одиннадцатый легион 5)
******************************************************
придерживался консервативных взглядов на равноправие полов, то есть совершенно его не признавал, мотивируя свой отказ воспринимать женщину как полноценного человека тем, что равенство прав возможно лишь при полной идентичности возлагаемых на индивидуумов обязанностей, отчего сами же феминистки отчаянно и бегут, впадая в истерики и откровенное словоблудство. «Как барыш делить, так все равны, а как дело делать, так «Мы слабые женщины, помогите нам, мужчины!» Типичная позиция не желающих работать иждивенцев-нахлебников, только и всего. Какое там, к черту, равенство прав?! Нет уж, по мне, кто лямку тянет, тот и плоды побед вкушать вдоволь должен!»
Раньше нахлебники почитали труженика-благодетеля, кормильца, теперь же они обнаглели и требуют равные с ним права, затемняя разум уставшего работяги словоблудством и подводя под откровенный грабеж базу из расплывчатых юридических норм.
Убил одного человека - преступник, около сотни - герой, а послал на смерть миллионы - великая историческая личность!
Примерно в 22:05 его пытались ограбить местные деклассированные элементы.
К 22:20 он уже успел избавиться от трупов
Только Аламез все время оставался в дураках, ему никак не удавалось совмещать свой нелегкий труд на благо человечеству и прозябать в роскоши.
специалист по боевой хирургии, а в душе - патологоанатом
Пациенты реанимационного отделения - очень недисциплинированный народ, умирают, когда захотят, пренебрегая расписанием рабочего дня персонала.
способность скрывать важную информацию, то есть врать, нагло глядя в глаза
- И что ты можешь предложить? - недоверчиво ухмыльнулся Филас. - Ты же в бегах...
- ...притом бегаю целую тысячу лет
Звон разбитого стекла отвлек Конта от изучения перечня фирм, снимавших офисы в самом здании. Проржавевшая осколочная граната образца последней гражданской войны, отбушевавшей на юге Дальверии примерно лет семьдесят назад, упала на пол и покатилась прямо к ногам моррона. Как заправский футболист, Конт отпихнул ее обратно в окно, сопровождая удар громким, идущим из глубины души криком: «Ловите, засранцы, мне чужого не надо!»
Лучшие переговоры - переговоры с мертвецом! Обшарь его карманы, и ты узнаешь все, что тот хотел тебе сказать
- Дура, - недовольно проворчал Дарк, уже давно отвыкший от таких знаков внимания.
- Не дура, а стерва, - рассмеялась обидчица, плавно покачивая выпиравшими снизу из-под жилета округлостями.
«Стервозная дура!»
- Опять воевать? - устало произнес Аламез, вдруг снова затосковавший по тихой и спокойной жизни Даниэля Андерсона, частного детектива и охотника за головами беглых преступников.
- Не-а. - Улыбка впервые за долгие годы озарила лицо безумца. - Войны не будет, они увидят меня и сами разбегутся! Или ты забыл? Мы с тобой живые легенды, безумцы, наводящие страх и способные черт знает на что.
********************************************************
География в военной академии была не самым любимым предметом. Преподаватели считали, что будущим офицерам не стоит забивать себе голову всякой ерундой. Лишь немногим выпускникам посчастливилось хоть раз за время пребывания в стенах альма-матер увидеть карту мира, а уж о том, чтобы найти на ней столицу собственного государства, и речи быть не могло. Зато каждый кадет буквально в считанные минуты мог составить полный топографический отчет о местности, на которой находился не более двух минут.
читать дальшеСносно владеть мечом - вопрос не карьеры, а элементарного выживания. Даже если ты не станешь военным и не будешь стремиться улучшить свое положение в обществе, то все равно тебя встретят многие, жаждущие отнять то малое, что ты имеешь: деньги, дом, жизнь. Поверь мне, я знавала многих негодяев, не брезгавших отобрать у нищего котомку и перерезать горло ближнему своему всего за пару монет. Отсель мораль, мальчик: «На ногах нужно стоять, даже когда их нет; руками надо работать, даже когда это сложно; а головой - думать… даже в твоем случае!!!
Как ни странно, но самое худшее - наличие выбора, а не его отсутствие.
Милые, добрые доктора, насколько чутко они относятся к своим подопечным. Как усердно они пытаются спасти жизнь на операционном столе и как негодуют и даже напиваются, когда это не удается и наглый пациент «совершенно неожиданно» умирает, хотя, по их мнению, должен был выжить. А тут… пришел к лекарю, а он тебе: «Вы труп, батенька, не могли бы объяснить, как это еще ножками по земле стучите? Науке в моем лице хотелось бы это узнать!»
Сваленный же здесь лом должен был пойти на переплавку или на продажу королевскому люду. «Так пущай они и отчищают…» - логика лесного кузнеца была проста до безобразия и в корне неверна: оружие в хорошем состоянии дороже стоит.
Маг нервно постукивал сухими костяшками изящных пальцев по подлокотнику замысловатого кресла, обтянутого, если верить россказням пропойцы-мастера, кожей предводителя орков, погибшего лет сорок назад при очередном неудачном штурме Великой Стены. В принципе ему было абсолютно безразлично, была ли это действительно кожа свирепого Урс-Хора или обычной свиньи, украденной из соседского хлева. Главное, что в это свято верил сам мастер, его многочисленные подмастерья, а следовательно, и половина населения Кодвуса. Такие нелепые слухи были чародею весьма на руку.
Мантия мага-некроманта обязывала к всевозможным чудачествам и непонятным действиям, создающим вокруг него загадочную атмосферу таинственности и страха. Если он заказывал кресло, так из кожи орков, стулья - из костей мифического урдона, который вряд ли вообще существовал на самом деле, а камин - только из панциря гигантской черепахи-людоеда. Маг уже давно устал пускать пыль в глаза окружающим, но, к сожалению, обман был суровой необходимостью.
Не иметь сильного союзника гораздо лучше, чем получить слабого, но врага.
Опыт общения с сильными мира сего научил его рассуждать трезво, то есть исходя только из собственных интересов.
- Ну, ты даешь! А еще боялся, что с разведками играть получится, да ты же прирожденный актер. Как только Корвий проморгал и к себе не забрал?
- У меня нет основного для этого дела таланта, - сухо констатировал Дарк.
- Это еще какого?
- Доносить не могу.
- Слушай, а у тебя денег-то хватит?
- Должно… - открыв толстый кошель, доверху набитый золотыми имперскими сонитами, выдавил из себя Дарк, - если не покупать всю гостиницу.
Хозяин долго не хотел их пускать, утверждая, что гостиница переполнена и мест нет. Положение изменилось, когда он наконец-то оторвал свой взгляд от изношенных, видавших виды одежд наглых посетителей и на секунду задержал его на том, что с таким приятным для сердца звоном грохнулось на стол.
Тут же в руках Дарка появился толстый кошель, доказывающий хозяину заведения, что далеко не всегда о состоятельности клиентов можно судить исходя лишь из такого сомнительного критерия, как чистота и свежесть воротничка.
Увлекшись дегустацией изысканных блюд местной кухни, они не заметили, как чувство легкого голода ушло, уступив место тяжести в членах и сонливости от переедания.
- Ну вот и ладно, вернемся к нашим баранам, точнее, баронам…
- Ага… - хитро щурясь, процедил сквозь зубы Пауль. - Прекрасная амазонка скрылась в ночи, незаметно прихватив кошелек и сердце.
- Нет, - печально улыбнулся Дарк в ответ, - кошелек оставила.
До самых городских ворот Пауль рассказывал о Кодвусе, показывая рукой на самые примечательные здания: Городской Совет, Совет Республики, налоговая служба, отличный бордель, неплохой кабак, снова отличный бордель…
- Не волнуйся, - ободрил его Дантон, разваливаясь на кровати даже не сняв сапоги, - светский тон бесед продлится недолго. Тебе главное продержаться первые два часа, пока торжественные речи и гости не упились, а затем такая гулянка начнется, которой ты еще и не видел, бордель в разгаре попойки женским монастырем покажется.
- А что делать, если в первые два часа меня об искусстве расспрашивать будут? Из меня ведь ценитель прекрасного, как из тебя конюх. - Дарк рассмеялся от точно подобранного им сравнения.
- Самое главное - вот так не ржать! - ответил Пауль почему-то обиженно. - И старайся не употреблять в разговоре с дамами простых слов. Выражайся красиво и немного загадочно, например: не «задница», а «изящные формы ягодиц»; не «вступать в сношения», а «уступить порыву страсти». Уверен, эта игра тебе понравится - можешь сказать все что угодно, но никто не обидится, или сделает вид, что не обидится.
Кодекс чести рыцарей Ордена был парадоксально противоречив, он не позволил растоптать конями одинокого пехотинца, но не помешал всем скопом напасть на одного.
- Дарк, о чем ты говоришь? - произнесла девушка после недолгого раздумья и стыдливо отвернулась. - Ты же знаешь, я не могу стрелять в своих…
Услышав слова амазонки, Румбиро презрительно хмыкнул: - Эх, девица-красавица, не знаю, что за нравы у вас там в Лесу, но здесь «свой» - это тот, чей лук направлен в противоположную от тебя сторону.
Покинуть здание штаб-квартиры одной из самых известных и уважаемых спецслужб в мире сразу не удалось. Набежавшие неизвестно откуда клерки накинулись на новичков и потащили их в темные во всех отношениях коридоры власти, без умолку болтая о необходимости уладить какие-то формальности. Гаврий насмешливо улыбнулся и сочувственно развел руками, что на языке жестов означало: «Извините, помочь ничем не могу, через мучительные процедуры бюрократических условностей обязаны пройти все».
Сначала их заставили расписаться в книге приема сотрудников, затем усадили за стол, заваленный пыльными талмудами должностных инструкций, и оставили на час одних для изучения материалов. По возвращении устроили выборочный опрос и, удовлетворенные его результатами, дали расписаться в ознакомлении, а также в документе-обязательстве о неразглашении государственной тайны Кодвуса.
Наивно предположившие, что худшее уже позади, вновь принятые сотрудники встали и направились к выходу, но оказалось, что мучения только начинались.
Согласно законодательству, быть сотрудниками «бригады», впрочем, как и занимать официальные посты в государстве могли только граждане Республики. Процедура смены гражданства заняла не более четырех часов, причем три четвертых этого времени ушло на заполнение бесчисленных анкет, формуляров и написание автобиографий в нескольких экземплярах.
Подавленные и одурманенные никому не нужной писаниной и чтением заковыристых документов новички так и не смогли изобразить на своих изможденных лицах гримасы умиления и восторга, когда одетый в черный строгий фрак тощий служащий с пенсне на носу тожественно поздравлял их со вступлением в ряды кодвусийцев, или кодвусян, а может, еще как, точно они не расслышали…
К сожалению, арсенал бюрократических пыток был еще не исчерпан. Служащие отвели их в другое крыло здания, где после получасовой процедуры вручили новенькие, только что изготовленные служебные медальоны - символы государственной власти и метрики о рождении, выписанные почему-то на чужие имена. В свидетельстве Дарка стояло трудно произносимое имя Франциссио Сокамурио, а у Ильзы - Фрингильда Ласкес. Все тот же призрак в пенсне вежливо объяснил, что все оперативные работники службы во избежание недоразумений проживают под вымышленными именами.
К счастью, от получения табельного оружия можно было отказаться, чем друзья и воспользовались: во-первых, их вполне устраивали их мечи, а во-вторых, заполнять новые кипы бумаг просто не было сил.
В заключение клерк извинился, что в связи со срочным отбытием их группы на важное задание, он не смог провести процедуру приема полностью, на что Дарк с Ильзой удивленно переглянулись, их взоры были полны жалостью к самим себе и обреченностью.
Не заметив упаднических настроений слушателей, старший клерк принялся осыпать их новыми радостными известиями. По возвращении с операции им придется изучить и сдать экзамены по следующему ряду обязательных дисциплин: Уголовное, Гражданское и почему-то Религиозное Право Кодвуса, История Королевства Кодвусийского, Собрание Указов герцога Уильфорда со всеми поправками, принятыми за последние три года Советом Республики… «К тому же, - добавил явно издевающийся над ними бюрократ, - вам будет необходимо раз в полгода сдавать тесты по физической подготовке и навыкам владения оружием, не помешал бы психологический тренинг общения и адекватного воздействия на представителей различных слоев населения, а также следует раз в год сдавать зачет по эффективному ведению допросов в стационарных, полевых и экстремальных условиях».
Понимая, что если их не убьет враг, так замучают свои же бюрократы, новобранцы обреченно дослушали пламенные речи старца, а когда же фонтан мудреца иссяк, быстро кинулись на свободу.
Как назло, под рукой у Дарка не было абсолютно ничего подходящего, кроме разве что вилки, валяющейся на столе, однако даже такая безобидная, мирная вещь может стать грозным оружием в руках умелого бойца. Отступая, Дарк положил руку на стол и незаметно подобрал столовый прибор, а затем, откинув растрепавшиеся волосы со лба, обреченно застыл на месте, якобы отказавшись от дальнейших попыток спасти свою жизнь. Когда Гар приблизился и пырнул ненавистного человека в живот, Дарк увернулся от удара и, подскочив вплотную к врагу, засунул вилку в расширенную от учащенного дыхания ноздрю орка.
Завсегдатаи кабаков и профессионалы пьяных поножовщин утверждают, что удар вилкой в глаз куда эффективней, но дотуда Дарк просто не дотянулся…
Основное отличие бывалого воина от новичка состоит в том, что прошедший горнила войн солдат понимает: четырехкратное превосходство сил - всего лишь залог успеха, а не сама победа. Преимущество может быть как успешно реализовано, так и безвозвратно потеряно, исход схватки решают только случай и мастерство.
Второй отличительной чертой профессионала от слезливого новичка является хладнокровие и стремление бороться за жизнь в любой ситуации, забывая о страхе и не понимая слова «обреченность».
Этика и гуманизм постепенно отмирают, отпадают как хвост ящерицы, когда убийство становится нормой жизни, причем совершенно безразлично: победил ли ты противника в честном бою или зарезал ударом в спину ни в чем не повинного человека. Люди ведь боятся не самого факта лишения жизни себе подобного существа, а сопровождающих процесс умерщвления побочных эффектов: вида крови и отрубленных конечностей, стонов жертв и вываливающихся из распоротых животов внутренностей. У каждого не привыкшего к виду смерти человека рождается парализующая волю мысль: «На его месте мог бы быть я!»
Подобная прагматичная и бесчеловечная постановка вопроса возникла не в результате происшедшей с Дарком метаморфозы, она сформировалась годами службы в армии. Солдат, прошедший хотя бы через одно крупное сражение, уже не мучился при виде разорванной на куски плоти и был глух к мольбам, стонам жертв. Наверное, именно поэтому граф Себастьян фон Наке, глава имперской жандармерии, утверждал, что пик роста преступности приходится не на время войн, а по их завершении, когда в страну возвращаются бывшие крестьяне-ополченцы, привыкшие много пить и убивать. Театр боевых действий для них перемещался с полей сражений на темные, безлюдные улочки городов.
- Итак, на кону, то есть на повестке дня стоит всего два вопроса, - прозвучал его задумчивый голос, - что дальше делать и по какому рецепту зажарить подлеца, когда его поймаем. Кухонные дела я обсужу в кругу своих, не обессудьте, а от вас я готов выслушать любое вразумительное предложение.
********************************************************
Денис Юрин - Самый сердитый гном (Одиннадцатый легион 2)
********************************************************
Конечно же, две недели назад, когда состоялась последняя попытка отважного гнома связать себя узами брака, все было совсем по-другому. Хауптмейстер Зингершульцо был чисто выбрит и непривычно ухожен. Густая, непослушная борода была аккуратно заплетена по древнему обычаю горняков аж в целых сорок две косички, украшенные разноцветными лентами и вплетенными золотыми цепочками. Но толку из многочасовых усилий и дорогостоящей бутафории все равно не вышло.
Навыков лучшего парикмахера махаканской столицы оказалось явно недостаточно, чтобы превратить наполовину одичавшего в долгих походах воина в завидного жениха и галантного кавалера. Только Богам Великого Горна было под силу скрыть глубокие рваные шрамы, покрывающие округлости когда-то доброго лица, и убрать нездоровый хищный блеск из вечно прищуренных, недоверчивых глаз.
Сами по себе сросшиеся следы былых увечий и повышенная возбудимость были типичными признаками солдат “внешнего кольца”, возвращение которых из очередного похода сильно шокировало и пугало остальных обитателей мирного горного государства.
Когда солдаты ушли, командир повернулся к Пархавиэлю лицом. Зингершульцо давно знал командира, но только теперь понял, почему Карл все время отворачивался от костра и предпочитал отдавать приказы, стоя к подчиненным спиной. В непосредственной близи от яркого пламени блеск железной маски был ужасен. Не только лицо, но и все тело командира, казалось, было объято огнем. Складывалось впечатление, что беснующиеся в быстрой пляске языки пламени не отражались от гладко полированной поверхности металла, а шли изнутри, пытались пробиться сквозь живую плоть, избавиться от оков бренного тела и охватить весь мир демоническим огнем.
Карл походил на кровожадного акхра, пришедшего из пышущих пламенем недр земли за душами грешников. Гордая осанка прирожденного вождя и строгий, вкрадчивый голос усиливали зловещий эффект сопричастности гнома к силам зла и парализовали волю находившихся рядом.
Одни дураки пишут правила, а другие их придерживаются
- А кто вы такой, милостивый государь, что позволяете себе вмешиваться в работу народного ополчения и называете верных слуг короля стадом завшивевших баранов? Как нам понимать ваше двусмысленное изречение? Если стадо завшивело, то виноват только пастух. Вы что, намекаете на неспособность нашего государя, короля Кортелиуса, управлять государством? Воспринимать ли мне ваши слова как оскорбление королевской династии или просто как пьяный бред перебравшего ночного гуляки?!
“Главное не застрять, главное не застрять!” - крутилась в голове страшная мысль, пока не сменилась другой, более оптимистичной: “Интересно, кто напугается больше: жилец, проснувшись утром в сильном похмелье и увидев у себя в окне торс человека, или стражник, первым обнаруживший мою заднюю половину, болтающую ногами на высоте тринадцати - пятнадцати метров над землей?”
- Ты растешь в моих глазах, - наконец-то снизошел до похвалы Мартин и даже пожал ладонь гному.
- Не-а, это просто ты перестал смотреть на меня с высоты твоего роста, - по привычке ожидая подвоха, парировал с опережением гном.
“Коммерция - великая сила, пожалуй, помогущественнее любого божества будет. Ни нашим богам, ни людским не удалось между собой всех объединить, а она смогла! Богачи и бедняки, гномы и люди к одним лоткам ходят и одним делом занимаются: друг дружку обманывают!”
- Хватит, Мортас, чего расселся, как в борделе? Говори, зачем пожаловал?!
- О, женщины, на вас не угодишь. - Только что смеявшийся взахлеб комедиант превратился в задумчивого мудреца, посвятившего долгие годы поискам смысла жизни. - Высаживаешь дверь, на тебя бросаются с мечом, вежливо стучишься, впускают, но опять недовольны!
До гостиницы добрались без приключений. В только что наступивших сумерках улицы и площади города были пусты, жители сидели по домам и не высовывались наружу, где в ночной тьме вовсю орудовали обнаглевшие шайки разбойников. Большинство стражей отсыпались после недавней бойни, и немногочисленные патрули встречались крайне редко. Лишь однажды, где-то посередине моста, ведущего в опустевший Королевский квартал, путникам попались навстречу блестящие кирасы. Один служитель порядка обнажил меч и кинулся на Пархавиэля. Столкновения, однако, не произошло, сослуживцы остановили ретивого солдата и силой заставили вложить меч в ножны. Вид Мортаса в окровавленной броне, двуручная секира гнома, поднятая высоко над головой, да и сумасшедший блеск в глазах девушки со шрамом на лице не способствовали поднятию боевого духа служивого люда. Патрульных было всего четверо, а, как известно, не каждый наряд доживал до утра.
Какая бы тактика ни применялась в войнах людей, они всегда стремились к одной и той же неизменной цели: разъединить силы врага, хитрым обманом или мощным натиском заставить его сломать строй, чтобы легко перебить поодиночке разрозненные очаги сопротивления. Вампиры же сражались совершенно по-иному, высокая скорость передвижений, быстрота реакции, физические возможности, намного превосходившие человеческие, диктовали другие принципы ведения боя, которые Пархавиэль про себя назвал “Тактика полнейшего бедлама и хаоса”.
- И долго мы еще отсиживаться будем, спинами косяки подпирать?! - недовольно пробурчал гном, весьма осторожно обвиняя мага в трусости. - Чего мы ждем?!
- Пока вампиры устанут и сбавят темп, - как ни в чем не бывало ответил Мартин, не отрывая глаз от кипевшей битвы и медленно поднимая над головой склянку с молочно-белой жидкостью. - Боюсь в своих попасть!
- Да кидай уж! - не выдержала напряжения Флейта. - Когда нам кровососы своими были?!
- Злая ты и жестокая, замуж тебе пора, - шокировал Флейту неожиданным заявлением маг и, прицелившись, метнул пузырек в толпу.
По тому, в какой блаженной улыбке растянулась физиономия мага, Пархавиэль понял, что Мартин попал, притом точно туда, куда метил. Дымящийся труп вампира упал на пол, волшебная жидкость из маленького пузырька попала врагу в лицо и на шею, мгновенно сожгла кожу и мягкие ткани, обнажив левую часть черепа с торчавшими клыками. Еще один кровосос скулил и метался по залу, тряся в воздухе разъеденной до кости рукой.
- А кто-то еще о жестокости говорил, - прошептала Флейта, подавляя подкатившийся к горлу комок рвоты.
- Мне женитьба не поможет, наоборот, усугубит, - рассмеялся в ответ маг и достал следующий пузырек.
***************************************************
Денис Юрин - Новый стандарт (Одиннадцатый легион 4)
***************************************************
Поиск наверху увенчался успехом, среди мечущихся в панике людей он сумел найти еще трех кровососов. Кто утверждает, что на потомков легендарного маркиза Норика действует лишь серебро и осиновый кол, пусть попробует еще одно волшебное средство - две полные обоймы калибра 9,67 в голову. Оно его не разочарует.
Охотиться он умел, но многолетняя практика сыска дала и знания, необходимые для выживания в роли дичи. Дарк учился, учился на промахах своих «подопечных», перенимая новые трюки и уловки, всегда стараясь быть лучше и хитрее их. Если у охоты есть свои сложившиеся веками законы и традиции, то и бегство - искусство, а не просто быстрое перемещение ногами по команде «Ломись!».
Правил, точнее заповедей, умелого беглеца было всего пять:
1. Ты должен находиться в постоянном движении. Перемещайся хаотично, бессистемно. Путай след, не жалея ни сил, ни времени, ни денег на покупку билетов в какое-нибудь далекое Какманду, в которое, конечно же, никогда не полетишь, или на крюк в несколько сотен миль в произвольно выбранном направлении.
2. Темп перемещений должен быть аритмичным: то бежишь что есть сил, то ложишься на дно.
3. Необходимо быть непредсказуемым, избегать стандартных решений и понятных преследователям целей.
4. Каждый шаг - что-то новое, не характерное для тебя раньше. Нельзя допустить, чтобы преследователь изучил твою манеру игры и начал думать, как ты.
5. Догмы и правила умерли вместе со спокойной жизнью. Поступай глупо и нелогично, если того требует твое чутье.
Интересно, в армии есть нормативы по сборке и разборке оружия, по надеванию обмундирования и прочей дребедени, а у убийц есть подобные нормы по отмыванию рук и избавлению от трупов?
- Полиция, старший инспектор Краузе, - отрывисто произнес Дарк, решив не выпускать инициативу из рук, а заодно уж и вывести респектабельных вышибал из состояния столбняка, - непредвиденные обстоятельства, нужна ваша помощь, плачу…
Радостное известие еще глубже погрузило охранников в пучину непонимания и замешательства. Медлительные бортовые компьютеры машин для заламывания рук и производства синяков зависли окончательно и бесповоротно. Вводные данные: «Полицейский платит наличными, а не берет добро бесплатно, ссылаясь на последующую и, как правило, запоздалую оплату со счета городской управы…» разрушили стандартные логические алгоритмы и привели к ощутимой перегрузке. В головах костоломов перегорели все схемы и вылетели все имеющиеся предохранители.
Записок, заметок, написанных на человеческом языке, а не пугавших каждого здравомыслящего человека формул, маг после себя не оставил.
Кровь, стрельба, секс - вот три кита современного бумагомарательства, а лучше всего - кровавый секс во время стрельбы!
По какой-то странной случайности, а может, наоборот, закономерности, судьба часто подкидывала Диане парадоксальные, комичные сюрпризы. Она находит угнанный энергомобиль, а на следующий день осчастливленный владелец грабит банк. Мелкие воришки-гастролеры обкрадывают дом уважаемого в криминальных кругах города шулера. Известный наркоделец вместе со своей охраной погибает от рук обкурившихся его же травки подростков. Смазливую вертихвостку насилуют на дискотеке, а она в отместку совращает отца и младшую сестренку дружка, решив для пущей пикантности заразить их неприличной болезнью, специально подцепленной накануне от третьего, совершенно непричастного к этой веселой истории лица.
- Итак, когда же я смогу лицезреть неуловимого Дарка Аламеза? - повторно задала вопрос девица и ехидно улыбнулась.
«Скоро, ох, скоро, милая! Неужто уже соскучилась по шлепкам?!» - бесшумно рассмеялся Дарк. Однако хорошее настроение покинуло его, как только прозвучал ответ примериуса полесской общины.
- Скоро! Обещаю, мы поймаем мерзавца и принесем тебе его голову. - Карст подошел к двери, и его широкая поясница загородила подсматривающему моррону вид.
«Сначала запишись в очередь, болван! На этом поприще чудовищная конкуренция!» - позлорадствовал Дарк. Прошли те времена, когда подобные обещания воспринимались всерьез и бесили, теперь заверения самоуверенных нахалов лишь немного раздражали моррона, как причиняет дискомфорт жужжание назойливой навозной мухи.
Кто ищет правду, тот мечтает о справедливости и всегда делит людей на правых и неправых, пострадавших и виноватых. Истина же нейтральна, она не жалкий инструмент в руках судьи, она вообще никого не осуждает, а лишь показывает, как в действительности развиваются объективные процессы.
Вот так всегда, самые трудные и грязные дела женщины сваливают на меня», - расстроился Дарк, пытаясь придумать оптимальный способ незаметно избавиться от окровавленных тряпок. Пока что в голову пришли всего два варианта: запихать белье в сумку, вынести, а затем ночью утопить в проруби или не мелочиться и поджечь гостиницу.
«К чему самому изобретать колесо, когда гораздо проще и быстрее свинтить его с соседской телеги».
Дверь темницы была прочной только с виду. Хоть железные листы и внушали мысль о неприступности преграды, но опыт подсказывал Дарку, что на самом деле все решала лишь крепость замка да косяка. Оглядев углы комнаты в поисках тяжелого предмета и так и не обнаружив такового, Аламез разбежался и врезался левым плечом в грозную металлическую обшивку двери. Эхо загуляло по бескрайним просторам утопающих во мраке помещений, разнося гул сильного удара и последующий за ним крик живого тарана. Плечо заныло, на внешней стороне руки образовалось красное пятно, которое вот-вот должно было превратиться в обширный синяк. Дверь устояла, но вот косяк дал трещину, по всему периметру двери осыпалась штукатурка, обнажая неровную поверхность прогнившей от сырости древесины.
«Экономят, на всем экономят, - рассмеялся сквозь слезы моррон, проводя рукой по трухлявому косяку, - нет бы из железа все сделали».
Уже не в первый раз Аламезу удавалось освобождаться из темниц благодаря глупости и непредусмотрительности самоучек-тюремщиков: то ключ в двери оставят, то за состоянием стены не следят, в общем, спасали Дарка чужая халатность и милый сердцам лентяев девиз «Пойдем на авось!».
******************************************************
Денис Юрин - Имперские хроники (Одиннадцатый легион 3)
******************************************************
Достоинство высыпаемых на стол монет должно соответствовать степени потрепанности дорожного костюма
говорят, пацифизм и милосердие болезни заразные, еще, чего доброго, подцеплю...
Как можно выгодно продать старинную книгу, когда во всей Империи едва ли найдется двадцать-тридцать человек, знающих о ее существовании, да к тому же половина из них наверняка заявит на продавца властям?
Войти-то в историю легко, вот выйти живыми не всегда удается
проклиная мерзавца, не давшего ему спокойно помучиться с похмелья
В принципе ничего сверхъестественного в лечебных снадобьях чародеев не было, они изготавливались из тех же трав и природных материалов, что и знахарские зелья, но были качественнее и не содержали ненужных, а порой и вредных примесей.
Естественно, обрюзгший коротышка нагло врал. Имперская армия - не филанийское ополчение, в нее принимали далеко не всех, и даже сержантские лычки не вешались на плечи только тех, кто не мог читать хотя бы по слогам. Правда, далеко не все офицеры и далеко не всегда понимали смысл прочитанных ими приказов, но это уже другой вопрос... К тому же офицер только прикидывался темным и неграмотным. На самом деле он внимательно изучил документ и даже успел убедиться в подлинности казенной печати, осмотрев ее, обнюхав и непонятно зачем попробовав на зубок крепость сургуча.
Что нужно сделать, чтобы настроение у солдат заметно ухудшилось? Сообщить о задержке жалованья на неопределенный срок или о том, что им предстоит долгий поход, в конце которого предстоит бой с превосходящими силами противника?
Фламер вспомнил о Картунесе, легендарном городе, которому посчастливилось находиться на границе сразу четырех королевств. За последнее десятилетие власть в нем менялась более семнадцати раз. Над крышей ратуши гордо развевались то бертокские, то кольберские, то наполисские и виверийские флаги, а однажды жители даже объявили его вольным городом. Кто бы ни управлял Картунесом, а образ жизни горожан, гостеприимно открывающих ворота перед очередным захватчиком, нисколько не менялся.
Так и живем: мы в хламидах по лесам шастаем, а они, - капитан снова кивнул на трупы, - под наши разъезды маскируются. А что, долго ли, что ли, черных плащей нашить да знамя чье сварганить?! Дожди же льют, без верхнего покрова из дома никто не выходит. Вот и гадай, что у встречного под форменным плащом: имперская кираса, кольберский доспех или бандитская кожанка...
Забота пехотинцев о гражданах ограничивалась лишь тем, что им милостиво позволялось ютиться в своих бараках и шатрах под защитой крепостной стены. Правда, нужно отдать должное здешним порядкам, солдаты беженцев не трогали и не вмешивались в их убогую жизнь, если, конечно, кто не нарушал указов полковника, не просто командира гарнизона, а полноценного местного божества, которому, однако, не хватало времени злоупотреблять своей неограниченной властью.
Повод ищешь ты, а причина приходит сама.
был из тех стойких бойцов, кто засыпает не «до», а во время драки, и лишь при том условии, что хорошенько получит по голове увесистым кулаком
Жестокость порождает жестокость, и прервать этот замкнутый круг может только вопиющая жестокость
- Чего лыбишься?! Надо же было кому-то пол отчистить?! Один больной, двое других - умные, сбежали куда-то!
Если кто-то не видел черепашьих бегов, то многое потерял. Скорости низкие, но зато какие накал страстей и стремление участников к победе! Хотя, впрочем, при желании можно найти и куда более увлекательное зрелище, например наблюдение за слежкой, в особенности если и следящий, и ведомый мертвецки пьяны.
Маленькие ножки гнома выделывали замысловатые кренделя, пытаясь нести его грузное тело по прямой и при этом не завалить набок. Массивный живот, в котором что-то постоянно урчало и булькало, неустанно тянуло то к мостовой, то к обшарпанным стенам домов, то к телам испуганно отскакивающих в сторону прохожих. Равновесие центробежных и центростремительных сил было трудно найти, тем более что сам Пархавиэль не прикладывал к этому ни малейших усилий. Отдав полностью бразды правления ногам, голова гнома была абсолютно чиста от каких-либо мыслей, даже желание подраться затерялось в хаосе мелькавших на огромной скорости образов и обрывков фраз, которые мозг гнома начинал, но тут же забывал, не успев довести хотя бы до середины.
«подлость» и «честность» сами по себе понятия относительные, трактуемые в зависимости от обстоятельств по-разному, при желании легко заменяемые более циничными эквивалентами: «смекалка» и «наивность»
Эльфийка устала, поэтому ее стиль боя не отличался гуманизмом. Лезвие кинжалов вонзалось в спины и вспарывало животы с поразительной легкостью, а их хозяйка не задумывалась о том, что подло, а что только нечестно. Джер ужасно хотелось спать, а значит, побоище нужно было завершить как можно быстрее.
******************************************************
Денис Юрин - Забавы агрессоров (Одиннадцатый легион 5)
******************************************************
придерживался консервативных взглядов на равноправие полов, то есть совершенно его не признавал, мотивируя свой отказ воспринимать женщину как полноценного человека тем, что равенство прав возможно лишь при полной идентичности возлагаемых на индивидуумов обязанностей, отчего сами же феминистки отчаянно и бегут, впадая в истерики и откровенное словоблудство. «Как барыш делить, так все равны, а как дело делать, так «Мы слабые женщины, помогите нам, мужчины!» Типичная позиция не желающих работать иждивенцев-нахлебников, только и всего. Какое там, к черту, равенство прав?! Нет уж, по мне, кто лямку тянет, тот и плоды побед вкушать вдоволь должен!»
Раньше нахлебники почитали труженика-благодетеля, кормильца, теперь же они обнаглели и требуют равные с ним права, затемняя разум уставшего работяги словоблудством и подводя под откровенный грабеж базу из расплывчатых юридических норм.
Убил одного человека - преступник, около сотни - герой, а послал на смерть миллионы - великая историческая личность!
Примерно в 22:05 его пытались ограбить местные деклассированные элементы.
К 22:20 он уже успел избавиться от трупов
Только Аламез все время оставался в дураках, ему никак не удавалось совмещать свой нелегкий труд на благо человечеству и прозябать в роскоши.
специалист по боевой хирургии, а в душе - патологоанатом
Пациенты реанимационного отделения - очень недисциплинированный народ, умирают, когда захотят, пренебрегая расписанием рабочего дня персонала.
способность скрывать важную информацию, то есть врать, нагло глядя в глаза
- И что ты можешь предложить? - недоверчиво ухмыльнулся Филас. - Ты же в бегах...
- ...притом бегаю целую тысячу лет
Звон разбитого стекла отвлек Конта от изучения перечня фирм, снимавших офисы в самом здании. Проржавевшая осколочная граната образца последней гражданской войны, отбушевавшей на юге Дальверии примерно лет семьдесят назад, упала на пол и покатилась прямо к ногам моррона. Как заправский футболист, Конт отпихнул ее обратно в окно, сопровождая удар громким, идущим из глубины души криком: «Ловите, засранцы, мне чужого не надо!»
Лучшие переговоры - переговоры с мертвецом! Обшарь его карманы, и ты узнаешь все, что тот хотел тебе сказать
- Дура, - недовольно проворчал Дарк, уже давно отвыкший от таких знаков внимания.
- Не дура, а стерва, - рассмеялась обидчица, плавно покачивая выпиравшими снизу из-под жилета округлостями.
«Стервозная дура!»
- Опять воевать? - устало произнес Аламез, вдруг снова затосковавший по тихой и спокойной жизни Даниэля Андерсона, частного детектива и охотника за головами беглых преступников.
- Не-а. - Улыбка впервые за долгие годы озарила лицо безумца. - Войны не будет, они увидят меня и сами разбегутся! Или ты забыл? Мы с тобой живые легенды, безумцы, наводящие страх и способные черт знает на что.