книга: Анна Гурова - Мой друг бессмертный

«INFINITY». «Бесконечность»,- перевел Лешка. Или, по-нашему,- «беспредел».

- Убьют?
Бородач вдруг засмеялся, и в этом смехе промелькнуло нечто жутковатое - в точности, как в улыбке давешнего бандита.
- Чисто теоретически это возможно,- сказал он.- Но маловероятно. Убивать меня - это сложное, трудоемкое, да и просто невыгодное занятие. Нет, они найдут мне применение, да такое, что лучше бы сразу убили.

Ники в гневе, грозная, как вставший на дыбы бурундук

Одного чувака спрашивают: «Как вы расслабляетесь?» А он отвечает: «А я не напрягаюсь!»

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Лукин Евгений - Миссионеры

Опустив раструб ракетомета на плечо, привычно оглянулась, нет ли кого сзади...

посмотрел на колдуна как на слабоумного и язвительно спросил, что может остаться от человека, если человек был вчера четырежды убит. Колдун опешил и задумался. Не исключено, что он ломает над этим голову до сих пор...

Девять лет назад из добровольцев в парламентеры принято было выбирать наиболее мужественных и наименее талантливых пилотов. И посылать их было принято на тихоходных устаревших машинах...

им и не сообщали никогда истинной цели. И не потому, что в мужестве их сомневались, а так – на всякий случай.

Отпросился воевать, дурачок. Ему, видишь ли, уже двадцать лет, а он еще не убит! Сам понимаешь: неловко, люди коситься начинают...

Мы стреляли, мы стреляли, наши пальчики застряли! Мы их вынем, разомнем и опять стрелять начнем!

В психушку сейчас, наверное, не отправляют… Значит, по несчастному случаю на рыло – и все дела.

Ко мне здесь все уже привыкли, считают тронутым… А репутация, брат, великое дело!

С самодеятельностью этой давайте завязывать! Потому что лимит нашего дурацкого счастья исчерпан полностью…

искоса посмотрел на высокого гостя. Тот еще, мягко говоря, пребывал в глубокой задумчивости. Манекен в прикиде от Кардена. То ли нечеловеческая выдержка, то ли преддверие кондрашки – поди разбери! Вот охранник – этот отреагировал однозначно: вытаращенные глаза, разинутый рот… Гнать таких из охраны!..

– А что это ты так легко соглашаешься?
– Действовать-то придется по обстоятельствам. А обстоятельства в гробу видали, чего нам с вами хочется.

– А если сам в милицию побегу?
– Не добежишь. А добежишь – тебе же хуже будет…

- Жить хочешь?
– Нет, – вполне искренне ответил Влад.
– А придется

– А оплата? – поинтересовался кто-то в камуфле.
– Оплата – как обычно в районе боевых действий.
– Обычно… – Спросивший скривил рот. – Да обычно там вообще ни хрена не платят… Обещают только…

– Ты почему пьяный?
– А ты почему трезвый?
– Потому что не берет

В докладе преобладали слова «мочилово», «крошилово» и прочие неуставные, а то и просто матерные термины.

– Да не мог ты столько срубить!
– Почему?
– Потому что существуют законы коммерции! Которых ты, я смотрю, еще не знаешь!
– Ну вот потому и срубил…

Такое впечатление, что он тут каждую волну знал по имени.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Наталья Иртенина - Меч Константина

Не будешь бояться - ты уже не человек, а бревно, которому все равно. Не нужно трусить.

- Ты где научился так машину водить?
- Там же, где и утонять

- Когда дело касается великой и могучей России, эти господа предпочитают говорить по-русски с лондонским и вашингтонским акцентом.

война в основном состоит из дорог

- Евреи - это которые антисемиты?

Если не видеть ничего, кроме войны, смысл один - погибнуть на ней

Образ смерти в русском фольклоре действительно является притягательным. И сама смерть для русского человека всегда обладала запредельной ценностью.

- Он не предатель, - вместо Фашиста ответил Горец. - Этот человек не имел родины, ему нечего было предавать.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Антон Медведев - Метаморф

я не сторонник бессмысленного насилия убиваю лишь тогда, когда хочу есть или когда мне скучно...

Этот бассейн я заприметил еще вчера, точнее, увидел рекламирующую его вывеску. Перед тем как пойти туда, наведался то есть наведалась в один из универмагов, где и подыскал себе чудесный купальный костюм. Правда, назвать две узкие желтые тряпочки костюмом не поворачивался язык, но цена однозначно говорила о том, что это все-таки костюм...

Простите, мадам, я не хотел вас тревожить. Не бойтесь, это просто галлюцинация. Она уже уходит...

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Дмитрий Самохин - Меняла Душ

Три главных орудия Церкви, как известно, - огонь, меч, а затем слово, когда первые два уже испробованы.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Исьемини (Ночкин) Виктор - Меняла

Мясник громила, когда-то он и в самом деле забивал скот, пока не сообразил, что за людей платят больше, а дело-то, в сущности, то же самое.

Должно быть, люди, ко всему вдобавок, сочли нашествие проповедников еще одним знамением ну, вроде как налет саранчи или внезапно расплодившихся крыс М-да, а ведь и верно что-то здесь есть общее. Бедствию предшествует появление паразитов.

Из объяснений я понял, что пока сэр Антес находился в плену, его солдаты и слуги те, что помоложе разбежались, прихватив все, что легко можно было унести. Ну, то есть все, что не было приколочено гвоздями. Они спешили и у этой спешки были основания. Вскоре, прослышав о несчастной судьбе замка Дашстель, явились дворяне, владельцы окрестных замков. Явились под предлогом охраны замка в отсутствие законного хозяина и якобы для того, чтобы поймать и покарать мародеров. Эти уже не спешили, у них было время отдирать приколоченное и даже подбирать вырванные гвозди.

Не следует думать, что люди по своей природе злы и жестоки. Если злодейство не сулит прибыли его не совершают. Равно как и доброе дело

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Елена Власова, Алексей Свиридов - Межмировая таможня

Водитель, скорчив недобрую гримасу, пинал ногой одно из восьми колес, словно решив забить его насмерть

Парень моих лет с гитарой за плечами стоит, опираясь плечом на борт омнибуса. Гитара раскрашена самыми кричащими цветами, и одна из картинок явно должна замаскировать собой трещину. Сейчас, на остановке, он проверяет билеты и может сойти за вполне симпатичного человека. Но как только машина двинется и он начнет петь...

— Еще раз, по буквам, как твоя фамилия?
Чиновник средних лет в загроможденной конторским оборудованием комнате 3-14-15 явно берег свои силы для по-настоящему важных дел. Настолько берег, что даже не попробовал перевернуть листок повестки и заново прочитать мои данные.

Золотые погоны с обозначением второго ранга допуска к власти на его черной форме сияли и блестели в солнечном луче, падающем на стол через щель в занавесках. Этот же луч беспощадно подсвечивал засаленные и вытертые рукава, а также легкую изморозь перхоти на воротнике. Не зря последние полгода рекламную паузу в спектаклях Пауль начинал с восхваления новой настойки — похоже, у них тут в городе перхоть действительно проблема из проблем.

— Ваше направление. Распишитесь!
Я расписался на одной из карточек, и он попытался опустить ее в прорезь на столе. Но под столешницей щелкнула пружинка, и из другой прорези выскочил жестяной флажок красного цвета с надписью: "Ввод запрещен. Буферный файл не закрыт после предыдущей операции". Чиновник нагнул голову, вытянул ненамного один из ящиков, а затем с силой задвинул его снова. Жестяная табличка исчезла, и моя карточка наконец-то канула в щель.

Своих идиотов девать некуда, так еще из провинции валят!

следующий подъезд отводился "Складу номер 2" (судя по нетронутым залежам мусора перед неширокими воротами, хранилось там что-то на редкость бесполезное)

Высокое крыльцо с десятком ступенек, и черная доска с золотыми буквами: "...тдел Сертификации, бригада У..." Остальные сведения об обитателях подъезда, видимо, считались секретными, потому что до и после этих слов позолота с доски пооблетала, оставив лишь абсолютно неузнаваемые следы от букв. Может быть, эта картина и согрела бы сердце криптолога-любителя, но меня она попросту добила.

— Понял... То есть нет! Как я пойму, что дело плохо?
— Не плохо, а совсем плохо. Ну, например, если кого-то из нас на твоих глазах будут убивать. Или тебя самого...

кот породы "Равнинный короткошерстный" (он же обычный помоечный, если по-простому)

— Герой, значит? — спросила она и произнесла, как приговор: — Гнать в три шеи!
— Ринель, вы не правы, — возразил ей рыцарь. Теперь, вблизи, было видно, что его доспехи потеряли блеск и стали матовыми, словно по ним прошлись крупной теркой. — Молодой человек в конце концов сохранил здравый смысл и вовремя перезапустил систему.
— Тогда просто в шею.
— Но ведь вы сами неделю назад оформляли требование на дипломированного специалиста! Или с тех пор у нас положение с отчетностью коренным образом улучшилось? — Тон рыцаря показался мне все таким же доброжелательным и корректным. Но наверное, эльфиянка лучше разбиралась в нюансах его речи, потому что ответила раздраженно:
— Ну и задница же ты! Не можешь без подколок. Ладно, хрен с ним. Пусть остается... Пока.
— Бьюсь об заклад, — шепнул мохноног мне на ухо, словно старому знакомому, — что она просто не хочет новой писанины. Официально назначенного завернуть, это ж одних бланков надо штук пять заполнить.
Кончики острых ушей Ринель шевельнулись, и она, не поворачиваясь, бросила:
— Не пять, а шесть. Ненавижу!

В обычной жизни ты сам выбираешь, кем быть и как быть. Большинство, в том числе и я, выбирают стезю гражданина-налогоплательщика. То есть я в любой момент имею право на все гражданские права и социальные гарантии, включая гарантию бесплатной медицинской помощи и право быть после нее похороненным за счет правительства.

попадая в Зону Свободной Торговли, ты автоматически становишься на ее территории свободной личностью. Преступления, совершенные там, не преследуются, налоги на любые сделки не уплачиваются, и вообще — полная свобода... Правда, эта свобода существует действительно для всех. И если полиция уверена, что нечто похищенное в городе ушло в Зону, никто не помешает ей ввалиться туда силами двух батальонов и вернуть собственность владельцу, не заботясь об ордерах на обыск и постановлениях о конфискации. Словом, мне светит поработать еще и в этом развеселом месте. Похоже, про бесплатные похороны я вспомнил вовремя.

Безмозглые там не держатся, а мозговитые до беспредела стараются не доводить...

Проблемы, конечно, возникали, но небольшие, и если не справлялась таможня — помогала служба магии, иногда подключались и чисто костоломные структуры типа армии или полиции.

Я открыл рот — и вновь его закрыл. Получилось что-то вроде последнего слова карася, приговоренного к зажариванию в сметане.

— Гым, твоя дурак? Твоя совсем нахал, гым, хотеть морда получить... — начал голос, с каждым словом повышая тон, но вдруг осекся и неожиданно тоненько пропел: — Моя извинятся, сэра... Один-один секунд, сэра! Разрешите бегом?!

я услышал сверху дикий вопль дневального, а потом здание ощутимо содрогнулось, и к звуку голоса дневального добавился грохот бегущих ног, ругань сержантов, почему-то звон железа и прочие звуки симфонии "подъем согласно распорядку дня".

Вернулась Ринель через две минуты, почти столкнувшись с новичком у зеркала, — тот явно отрабатывал невозмутимо-спокойное выражение лица. Получалось не очень.

— Тебе чифа или чего покрепче?
— Я же на работе...
— Значит, чифа.
Ему никогда не приходило в голову, что чиф можно настаивать на лепестках предсмертников, но отступать было некуда, тем более что Ринель смотрела на него со скрытой насмешкой.
— Да плюнь ты на ваши глухие суеверия. Я вон последние триста лет только такую заварку признаю, и, как видишь, пока жива.
— Так ведь кто знает, что у вас, эльфов, считается безвременной кончиной?

Все мысли парнишки, старавшегося не смотреть по сторонам и сосредоточившего все возможное внимание на своей кружке, прямо-таки светились над ним крупными буквами.

И закрой рот, с закрытым ртом ты выглядишь гораздо умнее!..

Люди порой бывают еще бестолковее эльфов. Впрочем, к их чести, у них это получается естественно и непритязательно.

Налог на кражу в размере одной сто двадцать пятой слитка — кому такое придет в голову?

— Я не из деревни! Понятно?
"Похоже, допекла я мальчика. Вот уже и голос на начальство повысил. Этакий щеночек ласковый, а затюкали, так и гавкать пытается. Правильно, учись. На одной щенячьей симпатичности далеко не уедешь", — удовлетворенно подумала Ринель.
— Да куда уж понятнее... Только ты такое на улице или еще где не ляпни.
— А что? Неужели съедят? Это вполне в столичных правилах? Да?! — Ох, как он старался сохранить лицо!
— Сожрать не сожрут, но смеяться будут. А тебе, на мой взгляд, это гораздо страшнее. Ничего, через три дня получишь аванс — на мелочи жизни хватит. А сегодня вечером когда Лорд с ключами от хранилища явится, подберем тебе предметы первой необходимости — из контрабандных, а значит, лучшие из тех, какие можно достать в этом дурацком мире.

Даже убогая снаружи входная дверь уже казалась в чем-то родной и близкой. А облезлой она была от конспирации, а не из экономии.

— Милочка, не смущай ребенка. Он тебя еще не знает, так что возможны
недоразумения.
— Если он меня еще не знает, он меня еще узнает...
— Не смущайся, парень, занимай любое кресло и расслабься. Мы тут в общем-то сработались, а тебе еще привыкать. Причем ко всем сразу. Настраивайся. Рано или поздно, но лучше рано, ты начнешь-таки понимать, что к чему. А пока прими как факт — Ринель у нас уникум. Форма и содержание не имеют между собой абсолютно ничего общего. Так что сразу, лишая ее отличного развлечения, предупреждаю: любуйся формой и старайся не соприкасаться с содержанием.
— Ну, Лорд, это нечестно, — лениво протянула Ринель.
— Честно, деточка, это как раз честно. Будь это кто со стороны, я бы смолчал, разумеется, — развлекайся, как хочешь. Но ему с нами работать. Понимаешь, работать! А всем членам бригады, юноша, мы должны доверять, как самому себе каждый.
— Лорд, не перегибай палку, при чем тут доверие?
— А при том, ненаглядная, что, если он, страхуя меня, будет потеть, разглядывая твои несравненные ножки, я вполне могу не дождаться помощи.
— Ах, даже так!
— Не метай молнии, не поможет. Ты иногда сама недооцениваешь привлекательности своего тела.
— Ах ты, мерзавец!
— Ринель, не уподобляйся всем эльфам!
— Что?!
— Да то, что никто из вашего народа не желает слышать правды Вот красивая ложь — это да. И чем красивее, тем проще вам в нее поверить. Говоря старомодным языком, тем любезнее она вашему сердцу.

Знаешь, иногда ты бываешь настолько мудр, что понять тебя порой просто невозможно.

— Да верю я тебе, кому ж другому верить.
— Это точно. Ошибаюсь я редко. Кстати, где наш чиф? Айше, вы не задремали?
— Никак нет. Я заснул.
— Молодец. Спи дальше.

— Разбудите юношу в 6.00, пожалуйста. — И вышел на улицу.
Артуро ждал его прислонившись к дверце машины.
— Как ты думаешь, выдержит?
— Думаю, справится. Люди, конечно, народец хлипкий, но он выдержит. С утра только голова болеть будет.
— Прости, Лорд, но если ты знаешь другой способ снять стресс от Посвящения, так почему молчишь...
— Да нет, не знаю я, — вздохнул Лорд. — Но он паренек ничего. Вот меня, например, не боится. Ты многих таких видел?
— Мало. И все у нас работают.

— Да ладно, вспомни, что сам творил! — усмехнулся Артуро.
— Когда это было!
— Да почти вчера. Сорок лет — разве это время?

— Наверное, я... А впрочем, пора по домам.
— Я еще к Ринель заскочу, сообщу, что так, мол, и так, у него все в порядке.
— Да зачем заскакивать-то? Свяжись по радио или по Зеркалу.
— Угу... И сливочек она ему тоже по Зеркалу нальет, и колбаску по радио передаст. Любит наш агентурист эльфийскую кухню.
— А ты видел того, кто ее не любит?
— Видел. И сейчас вижу. Лорда вот цветочная пыльца совершенно не интересует.

"Проникновение в шахту лифта опасно для жизни!", и ниже любезно пояснялось почему: "Запретная зона. Стреляют без предупреждения"

— Визуальная проверка проведена, результат отрицательный. Проверка на проникновение животных форм, результат отрицательный. Проверка на проникновение инсектоидных форм, результат отрицательный. Тест на... — Он мученически вздохнул: — Так мне что, и дальше продолжать по табелю чесать? Это ж на два часа говорильни, а толку все равно никакого: результат отрицательный, и все дела. Единственный канал утечки, который я нащупал, годится только для бумажных денег, и тот одноразовый. Знаешь, у меня даже мелькнула мысль цапнуть облигацию в пятьсот слитков и посмотреть, что получится...
— Надеюсь, не цапнул? — спросил Лорд голосом, не предвещающим Супер-Барсику ничего хорошего, если выяснится, что Лорд в своих надеждах все-таки обманулся.
— Да что я, ворюга какой, что ли?! — гордо заявил мохноног. — Чай своя работа есть, и зарплату платят исправно. Вот если бы я с частным банком поработал...
— Думай, что несешь! И это при живом-то начальнике, а?! уж я тебе поработаю с частным банком, я тебе, хоббит драный, такое устрою, что орать будешь громче, чем в марте!!! — взорвалась Ринелъ.
— Я попросил бы без оскорблений! — озлился Ак-Барс, и я его мысленно поддержал. Кому приятно, если тебя обзовут помесью человека и кролика. Тем более обидно, что слово чужое. И еще обиднее, когда ты действительно на такую помесь чем-то похож...

— Хорошо. Лорд, Артуро! Вам действительно приказы нужны или сами решите, в какую сторону копать?
— Я решу сам, с вашего позволения, леди, — галантно поклонился Лорд. Я мысленно предложил сам себе пари: сто против одного, что ему вряд ли вообще для чего-нибудь нужно чье-то позволение, и сам же отклонил его: слишком явная победа.

— Теперь я, да? — Мохноног всем своим видом излучал деловитость и разумную
инициативность. — Я займусь...
— Нетушки, — оборвала его Ринель. — Вот как раз ты будешь выполнять именно мои указания. — Она выдержала паузу и добавила: — Живого начальника, да?
"Два — один в нашу пользу", — прокомментировал я про себя, глядя, как Барсик сник. Я понимал, что сейчас Ринель выберет ему работенку не самую полезную, а самую неприятную, в воспитательных целях. Но честное слово, если бы я был на ее месте, я бы поступил так же. Авторитет руководителя должен поддерживаться, в том числе и непопулярными методами — так говорилось в учебнике по спецкурсу "Искусство заставлять". Ринель смерила мохнонога взглядом и сообщила:
— Значит, ты, мой дорогой, займешься сбором слухов в Свободной. Самая что ни на есть будничная для тебя работа.
Я про себя усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Ак-Барса: похоже, что работа в Свободной зоне его не радует. Ринель тоже мстительно улыбнулась и добавила:
— И кстати, возьми с собой Айше. От него проку тут все равно нет, так пусть тебе поможет, заодно попрактикуется. И учти — за него с тебя спрошу!
Я ощутил себя так, как будто прямо с потолка на мою макушку свалился хороший такой кирпич, а затем обрушилось ведро холодной воды. Конечно, Ринель таким образом продолжала поступать в полном соответствии с "Искусством заставлять", но вот мое восхищенное одобрение жесткого стиля руководства вдруг куда-то запропало.

— Не нравится мне все это — вздохнул Лорд, застегивая молнию своей дешевенькой куртки.
— Вы имеете в виду похищение этого гроша? — уточнил Артуро.
— Да Сила с ним, с грошом, и Сила с ним, с Казначейством, не о том речь. Мне просто не нравится, когда дело начинается так.
— Как именно?
— Вот так. Тихо, беззаботно, можно сказать — безмятежно.
— Вы неисправимый пессимист, Лорд. По-вашему, было бы лучше, если бы мы уже в отправной точке имели кучу изуродованных трупов, Истинное Зло и магию какого-нибудь запредельного цвета и степени?
— Да. Тогда бы я хотя бы понимал, как с этим всем работать...

— И я тебе все расскажу по старой дружбе.
— Все?
— Ну, что не составит служебную тайну.
— А-а, тогда опять одни анекдоты травить будешь.

— Иногда я жалею, что ты не стал поваром...
— А ты уверена, что моя работа сильно отличается от разделки и доведения до готовности различных тушек?

И свою работу он превратил в высокое искусство — он никогда не оставлял следов, собственно, по этой примете его и узнавали.

— Ну ладно — это он может о своих подвигах вешать, а нам, госсотрудникам, молчать велено.
— Почему?
— А фиг его знает, но клятву дают все.

— А заявка была оформлена?
— Ну... зуб даю, была!
— По всей форме? И налог на контрабанду уплачен?
— И налог на контрабанду, и страховка на случай нерасчетного взаимодействия немагических сущностей в секторе и добровольное пожертвование в фонд помощи ветеранам Таможни.

Наверное, в этом сорте были какие-то особые нюансы вкуса и букета, но для меня это было самое обычное пиво, единственным достоинством которого было то, что официантка от меня отстала.

Даль степная широка, да широка,
Ветер дует в спину, э-йэ-йэх,
Повстречаю эльфа я, да эльфа я
Там, за Андуином...

Попробовали бы эти горячие парни спеть такую песню на улицах столицы... Да хоть бы и моего городка. Живо угодили бы в кутузку, во-первых, за разжигание расовой ненависти, а во-вторых, за несанкционированное цитирование запрещенной литературы — тех самых книг, которые все знают чуть ли не наизусть, но которых, по официальной статистике, во всей стране четыре экземпляра.

Скажу только, что жив я остался и физического ущерба не понес. Что же касается ущерба морального: во-первых, если подходить к вопросу логически, брань на вороту не виснет, а во-вторых, мои познания относительно цензурных и нецензурных оскорблений здорово расширились. Новые знания — ведь это всегда полезно?

— Действительно неплохо. Но ты тоже сволочь.
— А я-то здесь при чем? — удивился он.
— А ты на себя в зеркало посмотри — вылитый эльф!
— А ты?
— А я, я хуже, чем сволочь. Я — дура!

Ринель вновь стала сама собой... на горе всем окружающим.

— А чем духов стращать-то будешь? — усмехнулся Лорд. — Может, наоборот, тебя к ним послать на сбор данных? Слабо?
— На тот свет?! Слабо, — без колебаний признал мохноног. — Слабее некуда. Кстати, на этот счет есть анекдот: умирают эльф, тролль и гнум...
— Барсик, золотце, ты помнишь, что было, когда ты последний эльфийский анекдот при мне рассказал? — ласково поинтересовалась Ринель.
— Так тут... Тут эльфийский народ как раз наоборот, будет в положительном свете обрисован! — попытался отговориться Ак-Барс.
— А ты знаешь, как я к эльфийскому народу отношусь? — все так же ласково задала начальница новый вопрос.
— Тьфу ты! — осердился мохноног. — На тебя не угодишь. Так какие анекдоты мне рассказывать?
— А никаких. Мы тут на работе вроде бы?

— Айше, до завтра вы свободны.
— Но!..
— Вы свободны в порядке приказа от вышестоящего начальства.

Она потянулась к стакану с чифом — он был пуст, открыла стол, но Барсик и здесь явно порылся — в любимой бутылке осталось не более восемнадцати капель, а в данной ситуации этого было явно маловато.

Хорошее место, надо будет запомнить: и кормят, и поят, и не мешают — редкое сочетание.

Теоретик теоретику рознь... Вот он мне уточняет, что некоторые тонкие сущности, пока в рыло не дашь, в теорию не укладываются.

Молодой (относительно, конечно, для Высокого Мага 80-100 лет — это не возраст)

Господа, мы собрались здесь, чтобы решить одну маленькую проблему, пока она не переросла в большой геморрой.

Оказалось, что утренний трамвай в выходной день — это что-то особенное. Я оказался единственным пассажиром на остановке, и вожатый посмотрел на меня с неодобрением: ну как же! Ради меня, ему пришлось притормозить и на целых полминуты задержать момент, когда он доберется до конечной станции и устроится пить чай... Или что там пьют дварфы по утрам? Пиво?
Скорее всего. И утром, и вечером, и в любое другое время суток увидеть в руке у дварфа кружку с чем-нибудь другим просто невозможно. Причем, что интересно, баночное пиво они не пьют! Люди — да, прихлебывают. Орки, особенно из городских, — так вообще не удивлюсь, если они теперь с банкой в руке рождаются, а вот дварфы, против всех ожиданий, не покупают.

Что, в солдатика поиграть хочется? Тогда вон призывной пункт на соседней улице. Вербовщиков порадуешь — последний доброволец в армию лет десять назад просился.

Когда солдата ругают, он должен стать смирно и покраснеть

— О чем это стукнул?
— Ну, что мы по уши в дерьме...
— Э-э — а кто тебе, кисонька (Ак-Барс хмыкнул) стукнул, что в дерьме мы всего лишь по уши? Дерьмовые у тебя стукачи.
— А что?
— А то, что мы глубже, гораздо глубже. И воздуха нам хватит ненадолго.

спасем мир от алкогольной гидры — уничтожим врага...

По аналогии с газетой я улыбнулся, прочитав об очередном убийстве Семецкой мумии... Насколько я помнил, эту мумию убивали уже Силам известно, сколько раз. А потом воскрешали и снова убивали — была такая странная секта, пользующаяся немалым, видно, влиянием, раз ухитрялась выцепить из-под всех музейных замков этот исторический раритет. Ведь Семецких мумий в мире было не так уж и много, и каждая представляла немалую ценность. А это была еще и особенно редкая, вторая ее разновидность...

Конечно, ехать брать этих гадов нужно было вчера, пока еще было нестрашно.

Покосившись на ограду Пригорного Рынка, я резко прибавил шагу, подумав при этом, что если сейчас ко мне хоть кто-нибудь пристанет, то просто вот убью на фиг.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Владимир Ильин - Люди феникс

Ты думаешь, сегодня он появится? - недоверчиво спросил Крис.
- Ничего я не думаю, - ворчливо отозвался Сле-гин. - И вообще, нам с тобой думать запрещается.
- Это еще почему? - осведомился Крис, швыряя окурок в окно дверцы «Панды».
- Ты устав «Раскрутки» когда-нибудь читал? - с усмешкой осведомился Слегин.
- Ну и что? - по-прежнему не понимал его Крис.
- Раздел второй, параграф пятый, - занудным голосом протянул Слегин. - «Обязанности сотрудника особого подразделения Общественной Безопасности»... Есть там пункт о том, что указанный сотрудник обязан думать?

- Опять? Ты же только что курил!
- А что еще делать? Ворон считать, что ли?
- Ну, почему обязательно - ворон? Наука знает массу способов приятного и даже полезного времяпрепровождения... Загадки, считалки, настольные игры...

Я вот гляжу на тебя и поражаюсь... В тебе как-то странно уживаются черты стопроцентного американца и традиционного русского мужика. Вот смотри: с одной стороны, ты куришь как паровоз, хотя американцам это в общем-то несвойственно - не та нация, чтобы так безалаберно относиться к своему здоровью... А с другой стороны, ты очень туго воспринимаешь юмор - а это, кстати, признак исконно западного происхождения. Ты только не обижайся, но я всегда поражался, почему на Западе люди мыслят как-то... особенно. Разговаривал я тут с одним шведом... тоже вот так вот, как с тобой, сидели в засаде... Ну, туда-сюда, разговорились о своих близких родственниках, женах, детишках... И я ему говорю, что жена моя знает двенадцать разных языков. Он, конечно, удивился, стал интересоваться, что да как... А я поясняю, что один язык у нее - для разговора с матерью. Другой - для общения с детьми. Третий она использует на работе при приеме посетителей в своем собесе... А остальные - для ее мужа, в зависимости от того, когда он возвращается домой и в каком состоянии... Так, знаешь, швед этот минут десять на меня пялился - соображал так, что было слышно, как у него шестеренки в голове крутятся и входят в зацепление... А потом задает мне два вопроса: во-первых, кто у моей жены муж, - представляешь? А во-вторых, действительно ли в России члены семьи общаются между собой на разных языках?..

Когда мертвецы воскресают, это не только дарит людям веру в чудо, но и говорит о чьей-то профессиональной непригодности.

Документов при убийце-самоубийце в спортивном костюме, как и следовало ожидать, не оказалось. Ни традиционных бумажных, ни «элсика»*. Пришлось использовать в качестве идентификационного признака отпечатки пальцев - ничего другого после падения с крыши у Снайпера не сохранилось.

сначала придется посетить то заведение, на двери которого изображен некто по имени WC

«Манекен» обладал даром речи со скоростью двести слов в минуту.
Начал он с того, что поинтересовался, проживают ли в квартире Слегина тараканы или муравьи (впоследствии раскрутчик пришел к выводу, что подобное начало - неплохой повод для знакомства с девушками; во всяком случае, эта фраза всегда будет звучать неожиданно и оригинально).

щеголь с папкой, видимо, еще в детстве был вакцинирован серией прививок от юмора

Раскрутчик вошел в подъезд, где на видном месте висело злобное объявление, начертанное неверной старческой рукой: «Сволочи! Не плюйте на пол!» В лифте этот крик души дублировался, только обращались в нем уже к «козлам», подкрепляя призыв страшной угрозой:
«А если кто-нибудь плюнет - сломаю лифт, и будете ходить пешком!»...
Судя по тому, что лифт все еще функционировал, угрозы боялись.

Об Инвестигации миру было известно немногое. Даже ОБЕЗу. Это была международная организация, занимавшаяся исследованием различных аномальных явлений. Нечто вроде научной разведки, а скорее - контрразведки. Над инвестигаторами обычно подсмеивались все кому не лень, но иметь с ними дело не хотел бы никто. Во главу угла при проведении своих расследований они ставили не общественные интересы, а этакое холодное, отстраненное («объективное», как они сами утверждали) любопытство вивисектора. Гларное для них было - докопаться до причин и сути тех загадочных объектов, которыми они занимались, а что из это может получиться и как аукнется для человечества, интересовало их меньше всего...

- Но почему именно я, Кондрат Дорофеевич? - взмолился Слегин.
- А кто - я, что ли, твою мать? - осведомился Кондор, и Слегин мгновенно, понял, что дальнейшее сопротивление воле шефа бессмысленно.
- Молчу, молчу, - вскочив и карикатурно встав руки по швам, сказал он. - А также слушаюсь и повинуюсь, мой властелин!
- То-то же, - проворчал Кондор. - А то, понимаешь, распустились тут за время отсутствия начальника...

- Прошу прощения, Кондрат Дорофеевич, - сказал он, протирая глаза. - Что - по машинам?..
- Ну нет, спешить нам ни к чему. Там сейчас все равно, кроме охраны, никого нет... Спугнем пташек - разлетятся по всей стране. Подождем до утра. Груз-то все равно никуда из подвала не денется...
Слегин всмотрелся в фосфоресцирующие стрелки настенных часов. Было начало пятого.
- Да вы просто садист, шеф, - в сердцах сообщил он.
- Да я... это... - неожиданно смутился Кондор. - Дай, думаю, позвоню... обрадую... да и подготовиться тебе надо...
- Что ж, тогда приступаю к подготовке, - доложил Слегин, отключил коммуникатор и натянул на голову жесткое шерстяное одеяло.

Слегин попытался мысленно прикинуть, каким будет срок тюремного заключения, который светит Крейлису и его подручным за этот подземный склад, если за хранение одной единицы СО суд дает не менее пятнадцати лет. Но для таких вычислений потребовался бы калькулятор.

Он работал в суде уже почти двадцать лет, и эта работа научила его ненавидеть людей

Думай, башка, думай, картуз куплю

- Можно подумать, что вы меня подозреваете в каком-то преступлении...
- А мы не подозреваем, - заявил Слегин. - Мы в этом уверены.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Марина Ефиминюк - Ловец Душ

Настоящие герои не страшатся опасности, они убегают сразу, не успев испугаться!

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Анатолий Бурак - Лицо оcобого назначения

Спелый, Гнилой и Ништяк, как обычно, предавались любимому занятию. То есть безделью. Время было еще детское, всего-то полдвенадцатого ночи. И трое великовозрастных балбесов сидели в парке, пытаясь разогнать скуку. Но, как назло, прохожих не было, и теплая компания стала собираться домой. Видать, сегодня им не попадется ни одной жертвы. Их куриных мозгов хватало только на примитивные развлечения. К примеру, подловив забредшую в тенистые аллеи девчонку, недоумки с удовольствием изгалялись над беззащитной жертвой. Правда, до изнасилования дело никогда не доходило. Им было достаточно лицезреть страх жертвы. Выражение ужаса на лице мятущейся несчастной доставляло кретинам глумливое удовольствие. Иногда, если девушек не попадалось, выбирали паренька. И тогда компании удавалось вдоволь почесать кулаки, избивая его втроем. В общем, здоровый образ жизни и простые радости...
Троица брела по аллее, докуривая одну на всех последнюю сигарету. Денег не было, хотелось выпить и сорвать на ком-нибудь злость. Конкретной причины злиться не было, но красивая жизнь явно проходила мимо, и кто-то должен был за это держать ответ. Есть такой тип убогих, не умеющих хоть как-то проявить себя и получающих наслаждение, унижая других.

Чтобы ввязаться в игры с ФСБ, нужно быть либо суперменом, либо кретином.

Жизнь под властью Верховного прекрасна и удивительна. Любишь путешествовать - к твоим услугам любой корабль, который можешь оплатить. Хочешь личной свободы - да сколько угодно. Выбирай один из новых миров и начинай собственную робинзонаду. Но, ни при каких обстоятельствах не могло быть речи о суверенитете. Мечтаешь о самостийности? Пожалуйста! Покупай звездолет и на свой страх и риск отправляйся к черту на кулички. И строй свое государство, командуя единомышленниками, последовавшими за тобой. Но, за пятьсот лет освоения космоса таковых не нашлось. Зато время от времени находились хитрожопые вроде этих, заселивших новый мир под патронатом Империи и на ее средства. Едва встав на ноги и слегка высунув нос из того, о чем не говорят вслух, эти господа начали тешить амбиции, мечтая стать равными полубогам.

Она была в закрыться купальнике. Вообше-то подводнику полагается гидрокостюм, но Юлька не смогла преодолеть брезгливость и надеть на себя эту резиновую галошу, которую натягивали до нее десятки людей. На ум пришло сравнение с многоразовым презервативом, к тому же общественного пользования.

В самом деле, что бы вы сказали, если б, допустим, увидели, как на телеге, запряженной парой ломовых лошадей, везут новенький гоночный «Феррари»? К тому же вполне исправный.

Ну как ему объяснить, что это такое, когда одна твоя половинка требует немедленной смерти сидящего рядом человека, а вторая изо всех сил противится убийству. Причем обе искренне считают, что хотят этому миру добра.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Вадим Арчер - Ледяная арфа гангаридов (Человек без тени)

- Она что, красавица?
- Да как тебе сказать... и старая швабра покажется красавицей, когда за ней дают саристанский трон, а она все-таки молодая девица, и одевается как дочка правителя.

отец как-то сказал мне, что есть только два вида магов - чудаки и шарлатаны

Быть сильнее всех - это уже лишнее. Значит, слабость проявится в чем-то другом.

- Видишь ли, Кириан, - выразительно взглянул на него Бесстрашный, - с нами ты спокойной жизни не увидишь. Скорее всего, ты нарвешься на какое-нибудь бедствие.
- Если задуматься, жизнь бродячего певца - сплошное бедствие. Никогда не знаешь утром, будешь ли сыт к вечеру. За миску каши в день я перенесу любое бедствие, а за трехразовую еду - и конец света.

- Кому, как не воину, быть милосеpдным? Он лучше дpугих знает цену жизни и смеpти.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Ильин Владимир - Куб со стертыми гранями

И сейчас, сидя в нагретой проклятым полуденным солнцем Кабине Уединения, Лигум занимался тремя вещами одновременно.
Во-первых, он с горечью размышлял, что человечество почему-то до сих пор не додумалось до такого очевидного способа обезопасить себя от зубной боли на всю последующую жизнь, как удаление всех зубов еще в младенческом возрасте с последующим вживлением в десны каких-нибудь титановых имплантантов, напрочь лишенных нервов, но способных перекусывать стальную проволоку. Объяснить это легкомыслие человечества, по мнению Лигума, можно было только тем, что люди всегда отличались загадочной склонностью к мазохизму. Не случайно же центр удовольствия расположен в головном мозге в непосредственной близости от болевых рецепторов...
Во-вторых, параллельно с этими злобными размышлениями Лигум набирал код раздела Сети "Медицинские услуги", чтобы установить координаты ближайшего зубоврачебного учреждения. Обращаться за столь пустяковой справкой к Советникам было бы, по меньшей мере, смешно...

Ваш рапорт о предоставлении вам внеочередного увольнения в город, курсант Лигум, рассмотрен начальником Академии, и вопрос решен положительно. Никакого увольнения вам не будет!

А вы знаете, молодой человек, какой зуб у человека обычно болит сильнее всего? Первый, говорите? Хм, с чувством юмора у вас обстоят дела намного лучше, чем с вашим верхним коренным, который придется заменять имплантантом...

Да, порой людям присуще очень уж нетерпеливое стремление к немедленному удовлетворению своих прихотей и желаний, которое делает их инфантильными. Но разве простительно строго судить детей за их слабости? И разве можно презирать людей за то, что они порой слишком торопятся стать взрослыми и зрелыми - хотя бы чисто внешне?..

Как это обычно бывает при общении хардера с Советниками, больше времени уходит не на поиск нужной информации, а на уточнение, какая именно информация требуется...

Судя по данным, полученным от службы регистрации, лишь семь человек из этого количества опоздали на рейс, потому что явились в космопорт тогда, когда корабль уже был на взлете.
Еще троих, как выяснилось уже сегодня, ввело в заблуждение время старта: ноль часов три минуты, вследствие чего они не сумели соотнести это время с нужными сутками, видимо, полагая, что смена даты происходит утром, с восходом солнца...

Судя по тому, что мы наконец-то встретились, Земле угрожает конец света

Тот факт, что он стал ко мне обращаться на "вы", даже при прочих непарламентских выражениях не может не радовать.

Я могу вернуть вам эту штуковину, но при одном условии: включите её тогда, когда я уйду. Потому что я не собираюсь взлетать на воздух, даже если вы составите мне компанию!..

угроза гибели от смертной скуки в этих четырех стенах становится вполне реальной

Хардер-предатель - почти то же самое, что Господь Бог, страдающий циррозом печени!..

Чтобы пользоваться его услугами, мне пришлось затратить больше усилий, чем, наверное, потребуется, чтобы внушить папе римскому убеждение в пользе порнографии.

Нет, братцы, что вы там ни талдычьте об испорченности нравов нынешней молодежи, а дочь у меня выросла почти приличным человеком!..

Неси службу по уставу - завоюешь честь и славу!..

Юность - это не возраст, это такое мировоззрение, когда кажется, что всё плохое случается с другими, а тебе суждены одни успехи и удачи...

- Что такое, хардер? - ныл Изгаршев, переминаясь с ноги на ногу. - Я же ничего не сделал!..
- Но почему? - тут же подхватил Лигум. - Признайтесь, почему все-таки вы отпустили девочку живой и невредимой? Что - совесть взыграла?..
- Отпустите меня! - попросил математик. - Ну что за народ, а?!.. За убийство - арестовывают, за отказ от убийства - тоже!.. И куда бедному маньяку прикажете податься?..

На внутренней стороны рукава куртки в районе локтевого сгиба у меня имеется нашлепка из свинца. Это очень удобно не только для того, чтобы превращать в кровавую лепешку лица соперников по рукопашному бою, но и чтобы выбивать стекла и двери.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Юрий Нестеренко - Крылья

Я не сказала, от кого узнала, но вычислить было нетрудно, так что Ллуйору досталось еще и за это, хотя я и просила его не наказывать. Но отчим ответил: «Он заслуживает наказания, потому что сделал это не из любви к правде, а со зла» - и был в общем-то прав.

Я надеялась, что моя прилежная учеба изменит ситуацию. Наивная! Теперь меня ненавидели еще и за то, что я отличница. Отличников они вообще не любили - как же, разве могут они стерпеть, что кто-то оказался умнее их! - а уж крылатой они тем более не могли простить столь яв­ной демонстрации превосходства. И хуже того: учителя, от которых я надеялась получить поддержку, которые долж­ны были защищать меня и как лучшую ученицу, и просто как вверенного их попечению ребенка, эти самые учителя, проникнутые духом Святого Троекнижия, сочли своим долгом «избавить меня от гордыни».
Будь я жалкой и убогой, что вполне соответствовало бы их представлению о крылатости как об уродстве, я бы, наверное, заслужила их искреннее сочувствие; но я осмеливалась учиться лучше «нормальных» детей, отстаивать свое достоинство и спорить со старшими, а это, разумеет­ся, была гордыня. К слову сказать, никто из них так ни разу и не объяснил, что плохого в гордыне - ссылки на Свя­тое Троекнижие не в счет, ибо там содержатся лишь утверждения, а не доказательства. Не могу сказать, что учителя явно поощряли травлю, но маленькие чудовища, именуе­мые обычно детьми, прекрасно чувствуют настроение взрослых.

Культурный аньйо должен знать труды Йирклойа - хотя бы для того, чтобы иметь право с ними не соглашаться.

- Может быть, писания Йирклойа и скучны, - признала я, - но лучше уж скучная мудрость, чем скучная глупость.

К тому времени, как костры догорели, сгустились сумерки, но ночь еще не вступила в свои права. Туземцы принялись разравнивать пепел и забрасывать кострище песком. Двое воинов по знаку старой жрицы - ее все же вернее было называть жрицей, чем палачкой, - подтащили к воде свой большой кувшин (кровь одиннадцати аньйо весит не так уж мало!) и накренили его набок, выливая в реку содержимое. Старуха тем временем повторяла одну и ту же фразу: «Инх штехе, лой штала, квон эрхе; руш, мна-тата ту». Как я узнала впоследствии, это означает: «Прах земле, кровь воде, дух небу; враг, забудь о нас». Туземцы ве­рят, что дух умершего возносится в небо вместе с дымом, а если тело не сжечь, он так и останется на земле и станет мстить своим убийцам; вот почему так важно провести ритуал до наступления ночи.
Аборигены полагают также, что, разъединяя врага на элементы и возвращая каждый из них своей стихии, они как бы отменяют его земную жизнь, восстанавливают все так, как было до его рождения, лишают его дух памяти о прежнем бытии. Соответственно, для своих похоронный обряд другой - их тоже сжигают, чтобы они могли по­пасть на небо, но не выпускают при этом кровь. Она, обращаясь в пар, возносится ввысь вместе с духом, так что даже и на небе духи предков сохраняют в себе кровь родного племени, а значит, сохраняют и способность помогать ему. Что ж, концепция по-своему стройная, и в ее рамках похоронные ритуалы туземцев исключительно ло­гичны, чего не скажешь о перегруженных бессмысленными формальностями похоронах цивилизованных народов.

Поскольку я даже не родилась в племени, а появилась на острове неведомо откуда, словно бы с неба (мысль, что я могла приплыть вместе с врагами, даже не приходила ту­земцам в голову), да и крылья у меня были больше, чем обычно, если слово «обычно» вообще применимо к столь редким явлениям, в представлении туземцев я была даже не земным воплощением богини, а богиней как таковой. К счастью, вера туземцев не простиралась настолько далеко, чтобы считать меня совершенно неземным существом, не нуждающимся ни в пище, ни в крыше над головой и обязанным на каждом шагу демонстрировать свое все­могущество. Дикари вообще во многих отношениях напо­минают детей (и по части жестокости тоже), и их религиозные верования столь же наивны, как у ребенка, желаю­щего богу доброго здоровья и приятного аппетита. Ко мне относились с любовью и почтением, как к праматери - это было, конечно, забавно, в мои-то неполные пятнадцать лет! - но в целом вполне по-свойски, без фанатиз­ма, какой непременно возник бы при появлении «живого бога» в более развитой культуре.

- Эйольта, путешественница.
- Нодрекс, вор, - ответил он мне в тон.
«Хоть этот сразу признался»

Хардаргам в новинку было слушать историю, изложенную обычной речью, а не белым стихом. Это не значит, конечно, что они зовут сказителя всякий раз, когда им надо пересказать какую-нибудь бытовую сценку, но длинные истории о подвигах и приключениях положено излагать исключительно в форме саги. Как обычно, за красивой традицией стоит вполне рациональная основа - поэтический текст легче запоминается.

Даже если падаешь в пропасть, ты можешь по крайней мере любоваться видами.
Это не ранайская поговорка, это я сама придумала.

Вообрази себе, Эйольта, был у них в древности такой философ, который на­писал, что у мухи восемь ног. Муха - едва ли не самое распространенное насекомое нашей планеты, каждый че­ловек видел ее за свою жизнь, наверное, миллион раз... Так вот почти за полторы тысячи лет ни один из этих ев­ропейских умников не удосужился проверить и убедиться, что ног на самом деле шесть!

Дети любого разумного вида стоят ближе всего к животным.

- Ваши студенты так долго учатся?
- Цивилизация накопила слишком много знаний, чтобы их можно было усвоить быстрее. Даже с нашими пе­редовыми методиками обучения. Собственно, культура, не достигшая бессмертия, обречена на стагнацию, а значит, и вымирание уже по одной этой причине.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Владимир Городов - Круг Девятирога

- Тебя убить - что рыбу утопить, - ответил он. - Ты ж уже не живой.

И вот стою я как боевой тушканчик перед гиеной и лихорадочно соображаю: что же такое героическое во имя спасения собственной жизни совершить?

- Да куда уходить-то? - в голосе солдата прозвучала полнейшая безнадёжность. - Даже если мы сумеем спуститься с этого проклятого плато... Мы же, кроме казармы, ничего не видели.
- Поверите ли, - я посмотрел по очереди в глаза обоим, - если я скажу, что мне тоже некуда идти?
- Ну вот! Я же знал, что нам по пути! - пошутил Неутомимый и мы невесело рассмеялись.

- Хотите жить - отдавайте всё, что есть! - сиплым фальцетом проорал один из разбойников, яростно размахивая чем-то похожим на турецкий ятаган.
- Да забери! - раздался в ответ громовой крик, и подбежавший Петя запустил в толпу свой валун

- А может-таки лучше съездить и завоевать Отонар? Мне это представляется менее затратным делом...

Для меня существует какая-то странная закономерность: ни одно планируемое мною дело не проходит в точности так, как я его себе заранее представлял. Результат обычно оказывается или хуже, или лучше. А если он получился в точности таким, как я хотел - значит, всё происходило совсем не по моему сценарию.

Петя молча мотнул головой, тяжело сглотнул, повернулся и стал взбираться на скалу.
Приземлился он грамотно, так, как я его инструктировал.
- Как ощущения? - спросил я.
- Как у птички, - сказал он хрипло, глядя на меня совершенно ошалевшими глазами. - Теперь мне понятно, почему они на лету гадят...

---

книга: Вячеслав Шалыгин - Кровь титанов

Надпись на пробирке еще не означает, что в ней что-то было.

Члены могущественного ордена изнывали от скуки, но присутствия духа не теряли. Они просто не умели этого делать.

Натуральный кулак почему-то всегда более убедителен, чем его объемное изображение, переданное за тысячи светолет по гиперсвязи.

Где я сейчас откопаю подругу, да еще в вечернем платье? На кладбище?

может быть, сам сознаешься?
— Знал бы, в чем обвиняют, тогда бы сознался

Получить нервное расстройство после общения с Громовым считалось вариантом нормы.

В жизни случается довольно много странных событий. Например, бесследно исчезают наиболее нужные в данную секунду вещи. Вы точно помните, где оставили срочно понадобившийся предмет, почему он лежал все это время здесь, а не на положенном месте, даже сколько на нем скопилось пыли. Но приходит злосчастная секунда, и крайне необходимой безделушки не оказывается нигде. От нее может остаться лишенный пыли след или отпечаток, запах или пятно, но саму ее вы не найдете до конца жизни. Или до генеральной уборки, что в принципе одно и то же, если только вы живете не в казарме. Там это происходит регулярно, раз в неделю. Нет, не конец жизни, а генеральная уборка.

Приказ был отдан каким-то неизвестным «временным комендантом», но все коды и последовательность передачи были верными. Разведчики потребовали разъяснений, но получили только подтверждение приказа, на этот раз, правда, с пометкой «срочно». При переводе с языка военных шифров это короткое слово вмещало в себя огромный объем информации. По -большей части нецензурной.

напряженный эмоциональный фон в приемной, который указывал на то, что между Воинами и Громовым пробежало не меньше батальона черных кошек.

На войне справедливость предпочитает не появляться. Ей здесь страшно и неуютно.

Рай — это смерть, хотя жизнь — это ад.

— Как я выгляжу?
— Ты прекрасна, как никогда, ни одного лишнего килограмма... косметики.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Андрей Уланов - Крест на башне

– Кто здесь командир? – повторил Вольф.
Тут у монастырского автобуса задняя дверь разъехалась и выпала из него на свет божий троица, один другого колоритнее. Первый – боров, метра под два, выше пояса из одежды только ленты пулеметные крест-накрест, сам пулемет небрежно так на плече одной лапой держит, пузо, как у этих… самурайских… борцов сумо, и сплошь татуировками разрисовано, прям хоть свежуй и на стену гобеленом вывешивай. Второй – в шляпе стильной, плаще легоньком цвета мокрого асфальта и шарфике. А шарфик тот не из парашютного шелка, а модельный, по виду марок на полсотни тянет, довоенных, понятно, руки в карманах плаща держит и оттопыриваются карманы при этом квадратно так. Ну а третий, между ними – с ног до головы в черной джинсе, сутулый, все время под ноги глядит, словно пуще смерти споткнуться боится.

Во втором взводе царила полнейшая идиллия, выражавшаяся в том, что господа офицеры изволили возлежать вокруг фуражки поручика Марченко и аппетитно хрустеть извлекаемыми из оной грушами. Вопиющее падение дисциплины на лице, как любил, бывало, замечать мой знакомый подполковник Галкин. Однако штабс-капитан счел возможным ограничиться – невзирая на протестующие охи! – дисциплинарной мерой в виде конфискации фуражки, после чего предложил присутствующим высказываться.

– Хочешь, деньгами возьми?
– Это новыми, что ль? – уточнил я. – Спасибо, этого… добра и своего хватает. А надо будет – я себе сам еще нарисую.
Денег этих мне и впрямь девать было некуда. Конвентщики тут как раз очередную… как же это господин майор назвал? А, эмиссию провели – ну и нам за два месяца вывалили. Банкнота раза в два больше марки, и таких – пачка в палец, еле-еле в карман упихал. Но сама деньга, по совести говоря… бумага дрянная, краска синяя – в трех оттенках. Пока номинал разглядишь, глаза сломаешь, да и рисунок… в общем, поглядел и решил, что избавляться от них надо поскорее, пока совсем в пипифакс не превратились.
Кстати, насчет нарисую я почти и не шутил: год назад двое писарей на штабном ротапринте отпечатали сотню листов каких-то совсем уж левых бумажек. Помню, с одной стороны там имперский орел был, с другой – портрет какого-то мужика, чуть ли не самого Хасселя, ну а номинал нужно было от руки дорисовывать. Сколько не лениво, столько нулей и рисуй. И, что самое забавное, брали «купюры», и неплохо… хотя с другой стороны, когда тебе стволом в пузо тычут, и не такому рад будешь.

В этот момент княжна-графиня моя качнулась, как стебелек хлипкий под ветром, и оседать начала. Я ее подхватил – чисто рефлекторно, не задумываясь, – на руки поднял, черт, думаю, какая ж она легонькая-то, словно пушинка, полсотни кило со всей одеждой! А ведь на что уж я хиляк хиляком выгляжу, но свои семьдесят пять потяну, а после хорошей жрачки так и все восемьдесят!
Отнес ее к грузовику, на сиденье примостил, сам на подножку стал.
– Глянь, чего это с ней?
Клаус мельком покосился, усмехнулся в усы.
– Шок, самый обычный.
– Какой еще, к свиньям собачьим, шок? – удивился я. – Там той крови вытекло – дюжине комаров на завтрак!
– А ты, думаешь, что шок только тогда бывает, когда тебе ногу или руку отчекрыжит? Хотя… ты же у нас, Босса, как штурмовое орудие – безбашенный. Тебе даже если голову снесет, все равно вперед напролом переть будешь. Шок у нее может от одного вида крови случиться. Или просто от недоедания. Я ж почему говорил, что сломается вот-вот… видно было, еще когда стояла… готовый «подогретый труп» .

– Как тебя зовут-то хоть?
– Марго, – только губы у нее при этом скривились… легонько так.
– К чертям свинячьим Марго. Как тебя по-настоящему зовут?
– Анастасия.
Я затылок поскреб, попытался свои познания русского в один кулак собрать…
– Это тебя в детстве мама Настеной звала ?
И тут она улыбнулась. Чуть-чуть, едва-едва – но я засек.
– Нет. Сестра старшая. Стаськой.

Гуго Фалькенберга я за снарядными ящиками нашел. Он всегда там лежит. Это каждый, кто в батальоне хоть неделю пробыл, знает – где Гуго, там ящики, а где хоть какой-нибудь штабель образуется, пусть даже из двух ящиков, там и Гуго непременно заведется. Пусть даже кухня его в самом дальнем углу базируется – если у Гуго свободная минутка, а у него из этих минуток, считай, три четверти дня состоит, Фалькенберг идет под ящики устраиваться. Сколько помню, ни разу этот закон сбоя не давал – хоть в учебники вноси, в тригонометрию.
Постоял я над ним, понаслаждался художественным сопением в две форсунки, а потом подошвой его легонько тронул.
– Босса. Чего тебе?
Отметьте работу виртуоза – Гуго меня опознал, не открывая глаз. Как? Дедукция это называется. Из рядового состава, да и половина унтеров к гугиному боку обувью нечищеной, да и вылизанной тоже, под страхом смерти коснуться не посмеют. Господа офицеры же, буде нужда им придет, рявкнут командным своим голосом, а если уж возжелают пнуть – так пнут не скупясь, с маху. Ну а из оставшейся публики – хаупт и прочих штабсфельдфебелей только я голос надрывать лишний раз без нужды не люблю, и Фалькенберг это знает превосходно.
– Вставай. Дело есть.
– Чего за дело? – вставать Гуго, естественно, и не собирается.
– Помощник тебе нужен.
Я эту фразу не вопросительно произнес – утвердительно, и Гуго этот нюанс четко уловил. Глаза открыл, даже голову от скатки оторвать попытался.
– Ты, что, ко мне в котлоскребы решил податься ?
– Нет, – и за спину себе показываю, – познакомься. Доброволец Стась –твой новый помощник, которого ты жаждал прям-таки до полного изнеможения.

Нас тогда загрузили в какой-то допотопный ржавый танкодесантник. Корыто корытом, на волне скрипел так, что казалось – еще чуть, и «мамонты» сквозь днище провалятся. Вода текла из-под каждой вшивой заклепки, помпы работали почти постоянно, но все равно – пройти по трюму, не промокнув по колено, можно было только, прыгая с панцера на панцер… и все это под «успокаивающие» разговоры матросов о том, что за войну в эти воды вываливали мины все, кому было не лень: мы, австрийцы, турки, сами русские и даже всякая прибрежная мелочь типа болгар, а в итоге получился такой суп с тротиловыми клецками, в который сам черт побоится копыто сунуть.

Чего в гауптфельдфебеле Акселе хорошего – так это зажигалка.

Будь на твоем месте кто другой – отымел бы его по полной, банником от восемь-восемь на всю глубину. Но не тебя. И не потому что ты у Кнопке в любимчиках, а потому что дурак ты, Эрих, причем дурак честный.

– Рятуйте, люди добри! Вбивають! Изю мово вбивають!
Я вообще-то по делу гнал – отыскать ротного и доложить, что пополнение обещанное вот-вот прибыть должно. Но вспомнил, что баба эта – жена трактирщика здешнего, по-местному, шинкаря, и решил сходить, поглядеть.
Завернул за забор, смотрю, а это как раз мой ротный, оберлейтенант Розенбаум, шинкаря левой рукой за рубаху держит, а правой методично так, смачно и с чувством избивает. У того уже и шнобель давно набок свернулся, юшкой полрубахи заляпано, даже на перчатку попало, а лейтенанту все мало.
Подошел я, встал рядом – не мешать, конечно, раз оберлейтенант бьет, значит, за дело. А просто посмотреть – интересно же. «Обер Мойша», он, когда не в бою, человек исключительно мирный, даже когда ремонтников материт, и то вполголоса и уважительным тоном.
Стою, смотрю. Рядом еще пара дядькив местных встала, но разнимать не торопятся, наоборот, кивают одобрительно. Потом краем глаза блеск в лопухах засек, наклонился: бутыль полупустая посреди лужицы валяется и запах от нее… лично я бы такую отраву на тараканов лить побоялся, a ну как паров нанюхаюсь, да тапочки откину? Эге, думаю, а ведь «Обер Мойша» – и впрямь добряк. Это ж «умышленное снижение боеспособности», саботаж в чистом виде, за такое и на яблоню можно.
С минуту еще обер-лейтенант шинкаря этого несчастного метелил, потом, наконец, перчатку разжал и тот, как стоял, точнее, болтался на перчатке этой, так мешком и осел. Розенбаум его еще сапогом напоследок приложил и ко мне обернулся.
– Вот из-за таких пархатых жидов, нас, евреев, и не любят.

А ты, гнида лысая, если еще раз хоть одному солдату свою пейсаховку клопоморную толкнуть попытаешься… я твой шинок учебной целью назначу.

Говорят, после того, как всякие обычные хищники, типа волков и львов лет за пять до войны закончились, – техники-то много, а поименовать все хочется красиво и грозно, – в Имперском Палеонтологическом институте целый отдел от мобилизаций прикрыли – всяческих ископаемых чудищ для названий подбирать. На страх врагам и к вящей радости личного состава, который через это дело тоже к науке приобщается.

– Воевал где?
– Сначала Западный, потом Юго-Западный. Как Смута пошла – у Грищука, после – у Опанасенко. До ротного дослужился…
– А чего ж к нам решил вызваться? Понимаешь ведь, тут тебе и взвода не дадут.
– В курсе. Только, – вновь улыбнулся он, – я так прикинул, что лучше рядовым у вас, чем ротным у «синих». Для здоровья полезнее.
– Ну, это как посмотреть.
– Так и посмотреть. Снаряд в бою, он и мимо пролететь может, а вот «благополучник» куда реже мажет, особенно когда в затылок лупит.

Еще пару раз вдоль строя прошелся – ни одного подходящего лица не засек. Сплошь рыла, мыслительной работой не отягощенные. Такого за прицел сажать – проще боекомплект заранее, перед боем, к свиньям выкинуть. Хоть какая-то выгода проистечет – скорость за счет облегчения, опять же, если «подарок» поймаем, детонировать нечему.

– Чего читаешь?
– То, что ты дал… про радио.
– И как?
– Потихоньку, – улыбнулась Стаська. – Боялась, что будет хуже. Я ведь немецкий специально не учила, только то, что в гимназии было, думала, в техническом тексте завязну, как муха в варенье. А оказалось – очень просто все изложено.
Еще бы не просто – для рядовых же писалось, читай, для кретинов.

У них там все просто было: засекли гидрофонами или эхо-камерой надводную цель, пальнули акустической, а что за цель – военный корабль, торгаш или даже госпиталь плавучий, это пусть Посейдон разбирается.

Что же до размеров – в армии, запомни, есть только два размера: слишком большой и слишком маленький.

Бой шел минуты три. За это время у нас два панцера сожгли, один подбили – что меня больше всего удивило, экипаж не выскочил, не бросил… то ли сознательные оказались, то ли просто наружу, под пули лезть побоялись. У авровцев «приведены к молчанию» два орудия и уничтожено «до сотни» пехоты. Здорово, конечно, но вот только кажется мне, что «до сотни» – понятие уж больно растяжимое. Может и девяносто девять быть, а может, и просто девять, а то и вовсе пара шинелей простреленных, да каблук отбитый – и все до сотни и никак не после.

Давно я уже белых флагов не видел. Гражданская война – штука жестокая, пощада к врагам здесь не в чести. Те, кто всерьез дерется – мы, авровские офицерские части, синегвардейцы, – бой ведут, как правило, до последнего… и не патрона, а человека. Ну а шваль разнообразная, которой по всем сторонам фронта хватает, эти обычно и не додумываются, что есть такой полезный для здоровья сигнал. максимум, на что их хватает – руки поднятыми держать, да оружие не по кустам побросать, а аккуратно на обочину сложить.
Может, конечно, у них просто тряпок подходящего цвета не находится.

Плохо, что внятно рассказать про эти самые авровские части он толком тоже не сумел. Или не захотел, но в этом случае ему не в бургомистры надо было подаваться, а прямиком в актеры. Потому как «дурачка играть», когда на тебя калибр восемь-восемь прищуривается… лично я не сумел, прокололся бы.

Часам к одиннадцати другие наши части подтягиваться начали. Моторазведка… потом в низинке справа гаубичная батарея развернулась. Ближе к полудню со стороны 25-й панцеры подползли, и сразу – по взводу в обе стороны. А еще чуть погодя – нам приказ: сняться с позиции и сосредоточиться в лесу у деревни… у деревни… черт, не запомнили ту деревню, запомнил только, что больно уж невыговариваемое название у нее было. Где-то между Сергеевкой и Красавчиком, короче говоря. Оперативным резервом на случай необходимости парирования прорыва. Значит – уже не колечко жалкое, на живую нитку, а полноценное кольцо замкнули.
Вот только не пытались окруженные авровцы прорываться. Ни в тот день, ни в следующий… и до конца недели тоже. Как сидела сиднем меньшовская дивизия в Курске, так в нем и осталась.
Я так понимаю, до командования корпусом только к воскресенью и начало доходить, что чего-то не по правилам прошло.
В нормальной-то войне в «котел» противника окунуть – это, считай, три четверти победы. У окруженных выбор – либо на прорыв идти, головы класть, либо ждать, что снаружи деблокируют. И совсем уж редко – в осаде сидеть, да на «воздушный мост» надеяться.
Только у нас нынче война неправильная. Гражданская. И авровцы, похоже, это раньше Линдемана сообразили.
Корпус наш сейчас в таком положении оказался, как мужик в той русской басне про медведя. Окружить Курскую группировку мы окружили, пути их снабжения перерезали, а дальше… у них ведь по тем путям и до того не снабжение шло, а так, вялотекущее перетекание. Основные боезапасы и продовольствие уже давно в самом Курске на складах. А вот у нас коммуникации сейчас идут, считай, через одну нитку, и если двинемся мы вперед, на Орел… от Курска до Железногорска меньше сотни кэмэ, треть панцерной заправки. Вот и выходит, не мы к ним в тыл вышли, а они у нас в тылу обосновались, как хороший зазубренный ржавый гвоздь в заднице.

Карт нам не выдали. Точнее, выдали командиру пехотной роты, которую мой взвод должен был поддерживать. Путеводитель двадцатилетней давности, на котором очень здорово были показаны городские театры, всякие исторические достопримечательности и даже афишные тумбы. Здорово! Замечательно! Так и будем наступать – от тумбы к тумбе!

Начали мы через два часа после рассвета. Нет, вру… не после рассвета, а после завтрака. Ровно в десять нуль-нуль!

Мы наступали со стороны орловского шоссе. На левом фланге у нас была какая-то лужа, обозванная озером, в тылу – три десятка ветхих домишек, именовавшихся то ли Касимовкой, то ли Касиновкой. Эти лачуги авровцы не то что оборонять – даже минировать толком не стали, так, навесили на двери дюжину растяжек… впрочем, двое румын на них подорваться сумели.

Потом мы выехали на какую-то улочку, и я сразу вниз спрятался. Для снайпера ведь олуха, что из люка нос высунет, подстрелить – милое дело. Ради такого и десяток-другой пехотинцев пропустить до поры не грех.
Видно, конечно, изнутри куда как меньше. Вся надежда – на Господа нашего, да на тех четырех лопухов, которых на панцер десантом посадили. На Господа, пожалуй, что побольше.

Потом мы собрались, было, двигаться дальше, но тут оказалось, что третья рота, которая «закреплять» очищенную нами территорию должна была, где-то отстала. Какого хрена эти кретины по уже зачищенной зоне не сумели пройти, лично я так и не понял. Заблудились, разве что… в трех грудах щебенки.

– Брось, – мягко посоветовал ей, – просто не смотри туда. Ему уже все равно… мертвым, им вообще все по барабану, а уж как они выглядят – вдвойне! Ты уж поверь, это я тебе как специалист говорю.
– По покойникам? – слабо улыбнулся Стаська.
– Ну так… веришь, сколько за жизнь мертвяков перевидал – и до сих пор ни один на свой внешний вид не жаловался!

Не знаю, кому раньше принадлежал этот особняк, но денег этот кто-то явно не считал. Точнее считал: мешками, на вес.

Случается на войне незадача такая – убивают!

– Утро вам хорошее, люди добрые. Будете в рай заходить – святому Петру от меня привет передайте!
И, пока они эту сентенцию переварить пытались, швырнул в их сторону обе гранаты.

На переадресованный ему вопрос о видении нашего ближайшего будущего лейтенант поначалу ответил примерно теми же морскими терминами, коими несколько часов назад, перед боем, образно характеризовал свое мнение относительно тогдашней обстановки. Терпеливо дождавшись окончания его речи, я повторил заданный вопрос, и комвзвода-2, чуть смягчившись, буркнул, что об этом – сиречь о наших перспективах – в данный момент могут относительно уверенно рассуждать лишь трое. А именно: господь бог, его высокоблагородие полковник Леонтьев и командир кайзеровских танкистов, причем первый и последний имеют в данном случае явное преимущество перед нашим непосредственным начальством.

Право, каждый раз, как задумываюсь об этом, становится неимоверно жаль, что тогда, чуть больше года назад, наши высокомудрые вожди не сумели договориться с генерал-лейтенантом. Не смогли, видите ли, наладить результативный диалог с недавним врагом! А вот синие смогли! Эти, пожалуй, даже с самим чертом наладили б взаимовыгодный диалог, объявись он вдруг на очередном заседании ихнего Революционного Конвента… впрочем, порой создается весьма сильное впечатление, что преисподняя там и без того достаточно внушительно представлена.

Классик, отметивший существование в русских селениях тех, кто «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» ничуть ни гиперболизировал, скорее преуменьшил – представительницы «слабого» пола, с которыми выпало столкнуться нам, вполне могли бы остановить идущий на максимальной скорости тяжелый танк.
На штурм подошедшего состава толпа ринулась с такой неистовой яростью, что мысль о выходе через тамбур пришлось отставить в первые же секунды. Какие штыки, о чем вы, господа! – эту массу не остановил бы даже пулеметный огонь, вздумай мы заранее попытаться расчистить себе путь подобным методом. Смяли б и затоптали…
В итоге нам пришлось эвакуироваться через окна, предварительно заклинив ближайшую дверь из тамбура. Пока в арьергарде взвод Марченко сдерживал ломящихся через дальний вход, Николай распахнул окно, в которое немедленно попытались сунуться сразу пятеро, и с помощью рупора в левой и связки гранат в правой сумел «убедить» господ мешочников расчистить несколько квадратных метров перрона. Плацдарм, ценой невероятных усилий удержанный и расширенный его вторым взводом.
Несколькими минутами позже, когда мы добрались до сравнительно спокойного участка вокзала, штабс-капитан Овечкин, спрятав трофейный маузер обратно в кобуру, утер лоб и, криво усмехнувшись, заметил, что, реши эти люди проявить десятую долю подобного энтузиазма в бывших наших окопах, через неделю-другую полковник Леонтьев со своим штабом мог бы прогуливать барышень по киевским бульварам.
Желающих возразить не нашлось, если не считать таковым комвзвода-2, не преминувшего ехидно заметить, что еще лучше было бы перенести этих, с позволения сказать, энтузиастов на два года назад – и мы сами смогли бы прогуливать милых фройляйн по Унтер-дер-Линден, а о Смуте так никто бы и не узнал.

Загадка с едва живыми фонарями оказалась проста до банальности, и, услышав ответ, мне, сознаюсь, стало весьма неловко. Ладно, остальные, но я-то бывший генштабист… мог бы, право же, мог бы. Воистину – мозги без практики ржавеют!
Топливо! Электроэнергия, как общеизвестно, отнюдь не конденсируется сама по себе из воздуха. Ее дают гидростанции либо теплостанции, и вот именно вторые, лишенные прежнего дешевого газа, и были причиной вынужденного затемнения брянских улочек. Часть вышеупомянутых станций сейчас судорожно пытались перевести на торфяно-дровяное питание, но приоритет при этом был у систем, ответственных за отопление, ибо, как наглядно продемонстрировала прошедшая зима, в городской квартире, лишенной света, жить просто скучно, а в оставленной без тепла при минус 20 на улице уже затруднительно.

Улыбка, поклон – и вот уже «господа доблестная офицера» изучает шикарные кожаные папки меню, уделяя особое внимание количеству нулей в графе «цены», а рядом со столиком нетерпеливо переминается с одной кривоватой ножки на другую очередная «китаяночка», явно тоскующая по родному киргизскому кочевью.
По мере оного изучения глаза сидевшего передо мной Волконского сужались все сильнее и к тому моменту, когда лейтенант дошел до перечня десертов, он уже вполне мог претендовать если не на звание почетного китайца, – для этого Волконский все же не располагал подходящим цветом кожи, – то на предков-японцев почти наверняка.

Лично я был только рад смене плацкартного сиденья вкупе с обществом господ мешочников на компанию таких же, как и мы сами, фронтовиков и на нары из плохо оструганных досок. Какие мелочи, право слово… по сравнению с голой промерзшей землей эти доски казались мягче иной пуховой перины!

Изнутри здание и в самом деле оказалось бывшим складом, переделанным – увы, как обычно на Святой Руси наскоро и небрежно, – под казарму посредством установки нар. Правда, в отличие от давешних вагонных, эти нары были сколочены куда аккуратнее и основательнее. Более того, они оказались даже выкрашенными, но при этом вздымались в четыре яруса, каковой факт побудил меня осведомиться у вышедших нам навстречу старожилов – прилагаются ли к комплектам постельного белья парашюты или же меры предосторожности ограничиваются альпинистской страховкой?
Местные обитатели – в основном, как я понял, здесь находились выздоравливающие из московских госпиталей, хотя встречались и исключения вроде оккупировавшей дальний правый угол группки юнкеров-алексеевцев, – так вот, местные обитатели, отсмеявшись, сообщили, что заявки, правда, не на парашют, а на батуты для натягивания между рядами они подавали старшему по казарме уже пять раз. И ни на одну из них ответа пока не воспоследовало. Пока же они попросту ограничиваются заселением нижних ярусов, приберегая верхние места для горнострелковой части, прибытие которой ожидается со дня на день. Этим козлотурам в привычку карабкаться без всяких вспомогательных средств и не на такую высоту – да и к падениям они поустойчивее. А если серьезно и без нецензурных выражений – да, «летают» с удручающей регулярностью… пока, слава богу, обошлось без жертв, но в сухом остатке две сломанные ноги, рука и сотрясение мозга. Правда, относительно последнего эпизода многие выражали сомнение в существовании оной субстанции в черепе пострадавшего, ибо полет он совершил не спросонья, как остальные, а среди бела дня, вообразив себя спутником Тарзана с соответствующими образу ужимками, воплями, биением в грудь и прыжками.
К счастью, восстанавливать в памяти изрядно подзабытые навыки скалолазания мне не пришлось. Для офицеров роты была выделена крохотная комнатушка на втором этаже, и штабс-капитан Овечкин любезно распространил на меня привилегию пользования сим помещением. Основное достоинство этой привилегии, как разъяснили мне те же старожилы, заключалось не столько в том, что с устланного газетами пола упасть куда-то крайне затруднительно, а в сопутствующем праве на пользование расположенными на том же втором этаже удобствами, как то: туалетом и – чудо! чудо! – душевой кабинкой. Причем в последней, по слухам, даже периодически появлялась горячая вода, – но, к сожалению, предсказать это событие не брались и самые оптимистичные последователи Кассандры и мсье Нотр-Дама.

Удивительно, кстати, до чего сужается круг интересов человека в окопах! Там, на фронте, нас интересовали главным образом сведения о частях противника перед нами, да наличие соседей на флангах. И лишь самых любознательных – обстановка на других фронтах. Все же, что происходило за пределами нашей бывшей родины, вызывало примерно столько же интереса, сколь и новости о колебаниях уровня воды в марсианских каналах. Этому, правда, в немалой степени способствовало то, что уровень достоверности заграничных известий примерно соответствовал упомянутым мной «астрономическим слухам». Пример: в один из январских дней мы поймали две французские станции, вещавшие буквально на соседних волнах, одна выступала от имени «фронта Освобождения Франции», вторая же служила рупором неким «Бригадам Ноль». А пикантности в ситуацию добавляло то, что обе утверждали, что ведут вещание из Парижа.
Я, помнится, заявил тогда, что склонен больше поверить «бригадам» – несмотря на дурацкое название, их сигнал явно был мощнее, четче, и вполне мог исходить с творения господина Эйфеля. И, как выясняется сейчас, не ошибся – до середины февраля левацкие «Бригады Ноль» действительно контролировали большую часть Парижа, пока не были выбиты подошедшими бронечастями… герцогства Бургундского! Сюр, да и только…

«концлагере городского типа»

С детства я любил решать всяческие головоломки, логические загадки, а также маяться сборкой новомодных тогда заморских puzzles. Порой мне кажется, что именно эта страсть и привела меня в стены Академии Генштаба, ибо здесь можно было получить право решать самые сложные задачи, часто в условиях жесточайшего цейтнота и почти всегда с неполным условием.

боеспособность частей Верховного Президента после зимнего разгрома выражалась, похоже, величиной отрицательной.

Правда, между нами и Кавказом также маячили отнюдь не малочисленные синие части – войска так называемой Южной Конфедерации, реально представлявшей собой довольно неустойчивый конгломерат из «независимых» государств, в одночасье, словно грибы после дождя, расплодившихся на Кавказе и в Закавказье. Неустойчивость эта весьма ясно проявилась в ходе зимней кампании, когда вместо сокрушительного удаpa по тылам группы Борейко РевЮгСовет плотно «завяз» на Дону и Кубани и сумел организовать лишь вялое подобие наступления в направлении Москвы. Задействовав для этого только полторы дивизии из семи имевшихся в его распоряжении и наступая практически в пустоту, ибо почти все мало-мальски боеспособные части были отвлечены сибирскими армиями Верховного, они за полтора месяца с трудом преодолели расстояние от Корниловска до Воронежа. Под которым наконец натолкнулись на хлипкую линию обороны, сымпровизированную местным командованием АВР буквально из ничего. В разыгравшемся двухнедельном сражении соц-нацики, имея минимум трехкратное превосходство, получили по рогам, насовершав при этом ошибок, достойных даже не командира взвода, а, скорее, детей из песочницы. И не откатились обратно до Корниловска лишь потому, что преследовать их было нечем совершенно, остатки наших воронежских частей с трудом справлялись с охраной захваченных пленных. По слухам, часть этих пленных угодила в наши маршевые роты еще во время боев.

устойчивость этой публики прямо пропорциональна боевой обстановке

а уж комары… как образно выразился кто-то из нижних чинов: здоровые, как яблоки, хоботок – с соломинку, садятся и тянут из вен коктейльчик!

пришлось пояснять: ирония сего именования заключается в том факте, что согласно известным на сегодняшний день законам аэродинамики майский жук летать не может. Вообще. Однако ж, скотина эдакая, летает и весьма недурственно.

трудно понять логику гениев, особенно когда они ею не руководствуются.

Немного в сторону… помню, один мой знакомый говорил, что существуют пять способов дележа чего-либо: по-честному, по справедливости, по-братски, поровну и пополам

Нам достались девятнадцать самолетов, шесть ударных турбокоптеров, восемь аэровагонов, аэродромные запасы… в горячке боя мы даже захватили примерно полсотни пленных. Я не оговорился, – отданный перед началом штурма приказ гласил «пленных не брать!», однако мы все-таки не офицерская часть, и далеко не все сумели его вспомнить, действуя при виде поднявших руки более привычно: «приклад-сапог-пошел-сукин-сын-в-тыл!» Что делать с этими пленными теперь, было не очень понятно… то есть как бы понятно, но все равно – не очень!

Господа, знаете ли вы, что такое капсюль-детонатор? Капсюль-детонатор, да будет вам известно, – это такая блестящая медная трубочка, которая всем видом так и просится, – проклятая интеллигентская привычка! – чтобы ее повертели в руках. Стандартный результат взрыва капсюля-детонатора – три оторванных пальца и выбитый глаз.

средней косноязычности набор лозунгов

Зоркие «Соколиные Глаза» синезвездных авиаторов сумели обнаружить в наступавшей на них группировке целых 300 – триста! – танков и самоходок «в сопровождении неустановленного, но значительного количества моторизованной пехоты». Эту бронированную армаду подпирали два дивизиона ракетной артиллерии – притом, что последних у нас не было отродясь! Кроме того, на левом фланге синих внезапно материализовалась – видимо, из ночных кошмаров их командования, – «бронегруппа численностью до 100 бронеединиц, опасно нависшая над оперативными тылами 4-й танковой армии».

До полудня мы наслаждались затишьем, – какая-то синяя гаубица, правда, пыталась обозначить «беспокоящий огонь» по нашим позициям, но проделывала сие донельзя лениво, к тому же постоянно давая перелеты.

Господа будущие офицеры, воевать вы будете карандашом и телефоном, а личное оружие вам положено, дабы из него застррелиться!

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Игорь Шапошников - Кремниевое небо

я бы рекомендовал запомнить, что в уличных боях важен не калибр пистолета, а то, куда ты попадаешь

- И это повод для охоты на него?
- Да, это повод. Ну подумай, ведь это первый представитель другой расы, который совершеннее нас. Кроманьонцы, как ты помнишь, в свое время вытеснили питекантропов.
- Нет, - улыбаясь, перебила его Бука. - Я это время не застала.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Виктор Ночкин, Бэлла Крейнина - Красотки и оборотни

Лицо мага, таинственно бледное, могло с равным успехом свидетельствовать как о тяжком похмелье, так и о бессонных ночах, проведенных в чтении старинных манускриптов да в магических опытах…

— Вот где нужно выглядеть дураком, так это тебе по плечу. Есть у тебя такой природный талант

— Ты слышал, как малыш Эрствин стал графом? — вместо ответа спросил Хромой.
— Ну… разумеется, я знаю то же, что и все… Он убил этого злого эльфа из Семи Башен и…
— Так вот, некоторые безответственные болтуны утверждают, что на самом деле эльфа убил я.
Томен внимательно поглядел на собеседника, тот ответил прозрачным взглядом.
— И… — протянул колдун, — что?
— Ничего, — твердо закончил Хромой. — Я, разумеется, не верю подобным глупостям.

Возраст и деньги всегда вызывают почтение — особенно в те времена, когда прочие ценности начинают казаться слишком уж преходящими. Возраст и деньги — в этом есть что-то незыблемое…

На ночевку путники остановились в замке, именовавшемся Верег. Тамошний сеньор считался союзником ок-Марнотов, то есть он был знаком с отцом сэра Ройбера и ни разу не пытался нападать на владения последнего.

если зло перестанет рядиться в одежды волшебства, это будет означать лишь одно… Что Мир покинула совесть…

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Косюн Таками - Королевская битва

Посвящаю эту книгу всем, кого люблю.
... Пусть даже не все это оценят
Таками, К.

@темы: Книги, Цитаты

---

книга: Сергей С. Семенов - Кондор

Но ты-то хоть повеселился, приятель? Не мое это дело, но, прошу тебя, удовлетвори мое любопытство кто она.
Пицца недельной давности, с грибами и оливками. Представляешь, какая бурная у меня была ночь?!

Телки у быков, а ты на безмозглую тварь с кольцом в носу вроде не похож.

Кстати, а где твоя тойота? Ты же вроде так привязалась к ней.
Какая-то сволочь в прошлом месяце разбила мне ветровое стекло. Пришлось сдать в утиль, грустно вздохнула Анна.
Тойоту или сволочь пошутил журналист.
И то и другое, без доли юмора отозвалась Анна. Артем не сомневался, что так оно и было на самом деле.

Какой смысл быть суперменом и не иметь банальной возможности расслабиться
А ты не напрягайся

Тебе хочется крови? Вскрой себе вены

@темы: Книги, Цитаты