книга: Уланов Андрей - Оборотень в погонах

[MEG_the_grey]

его спокойно и вдумчиво изучают в десятикратную зрительную трубу, к которой добрые немецкие гномы не забыли привинтить отличнейший штуцер.

от осторожности еще никто не умирал

Кот снова зевнул.
– Спать? – удивился я. – Ну ты даешь. Мороз и солнце, день чудесный, а ты все дремлешь, друг прелестный? Напой чего-нибудь, мон шер.
– Мя.
– Неубедительно.
– Мра-ау.
– Лучше. Но не по существу.
– Мря-а-а-у-мрям!

– …На самом деле тарантул никогда не нападает на человека первым…
Ага. А также скорпионы, оборотни, вампиры и большие белые акулы. Только в целях самозащиты. От голодной смерти, например. Или от скуки.

рожа у него ну точь-в-точь как у тебя – аллегория на тему вселенской печали

раз в месяц, получив пособие, кажется, по инвалидности, эта парочка надирается до обмороков, и следующие сутки оглашает дом протяжными похмельными стонами, которые сделают честь любому привидению

Что-то где-то опять взорвали. Страсть как любят у нас это дело. Куда ни глянь – что-нибудь да взорвано. Традиция такая.

Верхней картой вышел туз пик. Нет, положительно, неудачный у меня сегодня будет день! А что вы хотите – рабочее воскресенье, тринадцатое число…

Я осторожно прикоснулся к тонкой фарфоровой чашечке, настолько хрупкой, что больше всего она напоминала мыльный пузырь, зачем-то раскрашенный под гжель

Стыд и совесть он уже давно потерял, если они у него отродясь были, а вот чувство меры – недавно.

Страсть как убить кого-то хочется, но дверь, во-первых, казенная, а во-вторых – моя. И новую дверь взамен выбитой мне никто ставить не будет, потому как в соответствие с планом реконструкции капремонт нашего участка запланирован на первый квартал 2005 года и не минутой раньше. Сильно подозреваю, что при утверждении сего плана господа из главка втайне надеялись на то, что до 2005 здание участка рухнет само собой

Кабинет как кабинет. Причем мой, отдельный, что я весьма ценю. Ну, размерами поменьше, чем склеп у уважающего себя вампира, так ведь живому меньше надо, чем покойнику? Или я не прав?

покосился в зеркало и оно послушно отразило физиономию невыспавшегося за день упыря. Судя по синюшным мешкам под глазами, помер этот упырь от последствий прогресса в области алхимии, а именно – процесса дистилляции. Нет, не так, как вы подумали, просто вид после суточного дежурства у меня был такой, словно меня действительно испарили, пропустили через змеевик и сконденсировали заново.

Ну а пишмашинка на участок всего одна, причем раздолбали мы ее настолько, что буквы “и” и “е” она пропечатывать отказывается категорически, а заменять их буквой “ы” тоже нежелательно. Начальство сие не одобряет. Начальство, как и Остап Ибрагимович, не желает принимать рапорта, напечатанные с ярковыраженным эльфийским акцентом.

Кто-то осторожно поскребся в дверь.
Я затаил дыхание и с надеждой прислушался. Может, крысы?
В дверь поскреблись снова, а затем она приоткрылась...

Стена кабинетика мягко, но ощутимо содрогнулась. Глухой шлепок, донесшийся из коридора, сопроводил сей катаклизм.
Так, это уже что-то новенькое. Нас что, уже сносят? Или это Смазлику опять нервный подозреваемый попался. Очень они ему часто попадаются – как увидят гоблина за столом, так и норовят стену лбом прошибить. Причем, что характерно, в одном и том же месте. Там уже вмятина здоровущая, надо будет, кстати, сказать, чтоб он ее прикрыл чем-нибудь…

– А еще чего споешь?
– Еще? – Подследственный озадаченно уставился на потолок, словно ожидал, что именно на нем и именно сейчас неведомая рука выпишет огненными буквами нечто такое, после чего потрясенный опер уверует в чудеса и наконец отпустит его под расписку о невыезде.
Я тоже посмотрел на потолок. Кроме полудюжины мух и старых потеков, на нем больше ничего не было.

Глубоко задумавшись над этим вопросом, я механически открыл следующую дверь и только потом сообразил, что делать этого не в коем случае не следовало – дверь эта располагалась в конце коридора и вела соответственно в кабинет нашего дорогого и любимого – шоб он сто лет жил, а двести раком ползал – начальства.
Нет, вы только не подумайте, что я что-то имею против нашего начальника. Он у нас хороший, иногда. А вот у соседей начальник – тролль. Кербаши Хавалов, добрейшей души существо, не то, что муху – инфузорию не обидит. Правда, не все об этом осведомлены, а потому, угодив на допрос к оперу, у которого росту пять локтей, а клыки в пасти – чуть не в локоть каждый, сразу начинают просить бумагу и ручку – писать явку с повинной.
Однако господину Половцеву Свет Никитычу до Кербаши далеко. В плане размеров. Поэтому размеры он компенсирует. Вот и сейчас посмотрел он на меня своими зелеными очками и захотелось мне обратиться в мерзкую пузырящуюся жижу и тихо утечь куда-нибудь в подвал

Дядя Коля – участковый призрак. Он живет в участке так давно, что из нынешних работников уже никто не помнит обстоятельств его гибели – героических или не очень. Более-менее достоверно известно только то, что скончавшись – и обнаружив свое новое состояние – дядя Коля сначала попробовал поселиться в своей прежней квартире, но ее отдали одной многодетной семье, а выжить в таких условиях трудновато даже для призрака. Вот и дяде Коле пришлось переселяться на прежнюю работу.

– Уважаемый, ну почему же так поздно? – разнесся по лестнице гулкий барственный тенор. – Я ведь предупреждал вас..
Монголо-татарин что-то взвизгливо тявкнул в ответ.
– Ма-алчите… – протянул господин Парамонов. – Вы уже не первый раз нарушаете подобным образом мой жизненный ритм.
Надо говорить: “Молчать, я вас спрашиваю!” – подумал я, с усилием взводя курок “туляка”. А что касается жизненного ритма, тут он прав. Если бы вы только знали, господа, что за удовольствие “работать” пунктуального клиента!

"Хороша икра моя родная, много в ней питательных веществ. Я другой такой икры не знаю… И народ – не знает, и не ест."

Практическое чародейство – занятие не слишком прибыльное, если, конечно, маг так глуп, что соблюдает все законы и правила без исключения. Орденскую десятину давно отменили, но на ее месте проросли, точно поганки, какие-то налоги, в которых не разбираются даже законники. И даже демоны, которые этим законникам помогают.

Проверять кодовую книгу у мастера по зачаровке ковров мог только законченный идиот, не отличающий некромантии от клептомании.

новую, усиленную холодным железом дверь только тараном и вынесешь, проще бывает стену рядом крушить.

Тетка из двадцать пятой меня не порадовала. Удивительно было, как только у нее хватает соображения не одевать правый тапок на левую ногу

бодрая старушка старой раешной закалки, живо интересовавшаяся бытьем соседей

В натуре В.С.Парамонова начинали открываться неведомые глубины – до сих пор никто из знавших его лично или заочно не называл покойника “вежливым”.

это позволит хотя бы частично ответить на традиционный вопрос районного мытаря – каким образом насквозь убыточное предприятие безбедно существует уже шестой год.

правы были ваши мудрецы, когда говорили, что весь вред – от излишнего образования

- Что, по-твоему, честным трудом уже вовсе никто не занимается?
– Нет, почему же, – удивился я. – Грабители, например.

Похоже было, что здесь заняты абсолютно все, причем продыха бедным журналистам не предвидится до Страшного суда.

Врагов у него столько же, сколько знакомых. И даже больше. Его никто больше пяти минут вынести не мог. Для редакции он служит… служил объединяющим началом.

Более наглого, самодовольного, пронырливого, бесцеремонного типа свет божий не видывал! Я уж не говорю о честности – которой в нем отродясь не было, и совести – которую ему в детстве ампутировали. Вместе с хвостом и рогами.

– Знаете, барышня… – возмутился я.
– Вот именно, что знаю, – буркнула гномка. – Я, между прочим, репортер криминальной хроники. Начиталась этих ваших отчетов. “Скончался от трех ножевых ранений в грудь. Вывод следствия: самоубийство”.
– Что, правда такое было? – изумился я. – Мы в отделе, грешным делом думали, что это анекдот. Кто из наших так блеснул?
Гномка моргнула.
– Вообще-то и правда анекдот. Это я для примера, – призналась она. – А что, могли написать?
– Ну, ваша братия же за деньги и не такое напишет, – напомнил я. – Чем мы хуже?

- Я ищу того, кто сделал заказ.
– И найдете? – с ехидцей спросила Хельга.
– Вряд ли, – признался я. – Но если не искать – не найду точно.

То, что у него получилось, больше всего напоминало данное кем-то в приступе сплина определение высокой моды – амбициозная нищета.

предпочитаю доброе старое волшебство.

Понабежали, сволочи… м-мальчики с хогвартскими дипломами… растащили страну…

– Вы всегда думаете о работе? – поинтересовалась девушка.
– Нет, – я покачал головой. – Только когда не сплю.

М-да. Я бы сказал – паршиво, если бы дело не обстояло еще хуже.

Мне повезло – пригородный дилижанс подошел к остановке почти сразу же. Более того, мне удалось обнаружить уголок скамейки, не занятый пенсионерами с их воистину необъятными корзинами.

На последних думских выборах кандидаты друг на друга такие ушаты лили, что, казалось, святого можно было бы в черта перекрестить.

Но тогда мне придется его искать. Нет – придется найти.

Надо будет, пожалуй, поблагодарить перед этапом тех поджигателей, когда и если мы их поймаем – новое помещение они нам обеспечили.

Как всегда – план-перехват, посты на трассах, понты на цырлах…

Вон, при бывш. святом Иосифе основная мера наказания была – смертная казнь с последующими каторжными работами.

У нашего интерьерщика, – Вальтер Туруханов обвел взглядом захламленный пол и белоснежные стены

наша фирма сможет все, что вы запросите. Вопрос в том, чтобы вы не пошли на попятный, когда дело будет сделано.

по Библии херувимов много, а меч им даден один, на всех не хватает…

очередная когорта народных умельцев настропалилась безо всякой магии делать молдавский коньяк из технического спирта, чифира и леденцов “Чупа-чупс”. И что характерно – торговали им три месяца, прежде чем самый ушлый потребитель сообразил, что на этикетке написано “Белый цапель”.

– Мы “за речкой”, – Шар вопросительно приподнял бровь, – так часто следовали инструкциям?
– Нет, – отозвался я, помолчав. – Но там была война. Войны не выигрываются по методичкам мирного времени. Нам пришлось самим учиться… выживать и побеждать.
– Почему ты решил, – холодно сказал эльф, – что это – не война?
– А что, – Я демонстративно покосился на окно, – нас уже бомбят?

В квартире не было никого. Разве что предполагаемые грабители, заслышав мои шаги, попрятались в сортире, где их полагается мочить согласно последним директивам…

Показывали “Годзиллу”, и я устроился перед экраном на диване с огромной миской засыпанных зеленым сыром макарон. Люблю хорошие документальные фильмы.

– Пошли-пошли, – кровожадно приказал я. – Сейчас ты будешь свидетелем тому, как я с треском сяду в лужу.
– Тогда пойду, – согласился покладистый Женька.

сипло орет что-то по-арабски. Наверное, грозится разрушать города и строить дворцы. Обычная похвальба – до сих пор еще ни у одного джинна не хватило силенок снести город с лица земли;

а там еще, как ни странно, не перевелись индивидуумы вроде давешнего Зорина, способные прибавить одно к одному и получить при этом двойку, а не пять и три в периоде

наш штатный сын аспида и гиены

На войне мне такая расслабуха могла бы выйти боком… а войти где-нибудь в районе сердца и причудливо погулять по внутренностям.

рыбная ловля наводила смертную скуку и не обещала даже минимальных результатов

– Докуда?
– До вечера
– Вечер большой,
– Хм. Часов до восьми.

– А вы, господин хороший, часом не сыскарь будете?
– Господи упаси! Неужто похож?
– А кто знает, на кого они похожи?

А ля гер, как на войне.

Дел у меня других нет в бою – гильзы его драгоценные ловить! Может, ему еще и пули из трупов выковыривать?!

– Вы уголовный кодекс хорошо знаете?
– Ну… вообще-то это моя работа.
– В последнее время это отнюдь не показатель.

остается надеяться, что у вас есть хорошие связи в тех кругах, которые ведают дышлом от закона

– Подобное изделие, – задумчиво сказал Зорин – должно стоить очень дорого.
– Ошибаетесь, – отозвался я. – Оно стоит зверски дорого. Но для меня окупается стократно.

Полная реабилитация пострадавшего занимает два года… если повезет с лекарем.

поднимать этот пуд когтей, зубов и мышц против его желания я бы лично не осмелился.

– Увещевать-то надо, – прогудел гапон. – Слово доброе – оно ведь великую Силу имеет.
Служебный крест он при этом держал наизготовку, и сомневаться не приходилось – если кому доброго слова окажется мало, попотчует промеж глаз, да так, что следующим, кого эти глаза узрят, будет благообразный дедушка с нимбом и связкой ключей.

Добрый фратер Тук в сравнении с нашим гапоном сошел бы за Махатму Ганди.

Сумасшедший маг-самоучка. Малоприятно. В принципе, большинство магов не назовешь психически здоровыми существами, но если уж его считают больным собственные же собратья…

В кабинке я секунд двадцать тупо пялился в зеркало, с трудом удерживаясь от того, чтобы не раздолбать изображение чем-нибудь тупым и тяжелым – собственным лобешником, например.

Ты не волнуйся, я не тронулся. Ну, разве что немного. Это нынче в столице мода такая. Последний псих, то есть, писк

– Это заклинание такое, да?
– Нет, это тюбик камуфляжного крема и алхимическая завивка, – гордо сообщил я. – Ну как, похож я на арапа Петра Великого?

Охранник в будке на первом этаже изучал наш пропуск так долго, что я уж было начал сомневаться в его читательных способностях.

Или мы докопаемся до сути, или нас закопают самих. Второе вероятнее.

упоминал о возможном “напряге со жратвой”, но по его понятиям это состояние начиналось в тот момент, когда он не чувствовал себя способным накормить досыта десяток-другой саблезубых тигров.

Если кто-то проповедует идеи, ради которых бросают бомбы, он бросает бомбу

Конечными остановками маршрута значились “Мясокомбинат” и “Гор.кладбище”. Как говорится – вот и гадай, что откуда возят.

Заказчики, они, конечно, народ странный, у меня, помнится, тоже как-то просили аквариум с водой малинового цвета.

Ты чего, забугорных сериалов пересмотрелся? Какие мечи? Эти девочки дай Бог, если с кухонным ножом против живого карпа выйдут. Тоже мне, нашел ведьмачек!

– Знаете, – проговорил я, – если у нас так хорошо с интуицией – давайте продолжим гадать.
– На алановых лепестках? – лениво полюбопытствовал Невидимка, гоняя гущу в чашке.
– Нет, на картах Москвы и области

Если крокодил съел твоего врага, не спеши с ним целоваться

Они – фанатики, а у этой породы отношения с логикой обычно обстоят неважно.

– Больше всего в этой жизни ненавижу чего-то ждать.
– А что, – спросил я. – Вы помните все свои прошлые жизни?

Разумеется, кошачий мяв – не такая уж редкость в наших широтах, но далеко не всякий кот сумеет орать так, чтобы его было слышно за добрую версту.

Если лифт разочаруется опять… все равно, что сигануть с обзорной площадки.
– Даже хуже, – жизнерадостно поправил Шарапов.
– Почему? – Серов подозрительно глянул на него.
– Ты не сможешь насладиться пейзажем, – объяснил эльф.

– Иду первым.
– Почему?
– Меня гораздо тяжелее убить.

Посторонним вход воспрещен. Нарушители подлежат вечному проклятию

Генсек-колокол

за прошедшие дни изменился разительно, причем, в отличие от нас, в лучшую сторону

- Ты когда-нибудь политикой интересовался?
– Меня еще вниз головой не роняли.
– Надо будет попробовать

- Но мы не можем искоренить все зло на свете. Даже пытаться не смеем.
– Почему?!
– Потому что для этого надо искоренить род людской.

@темы: Книги, Цитаты