книга: Раткевич Элеонора Генриховна - Парадоксы Младшего Патриарха

[MEG_the_grey]

Тхиа гнусно хихикнул. Н-да. На такое дело особый талант нужен – гнусно хихикать. Я бы вот нипочем не сумел. Надо будет попросить парня, чтобы научил меня, что ли. Вдруг да в жизни пригодится.

Какое уж там нытье, какие жалобы! Да парни от восторга готовы вместе с солнечными зайчиками по стенам прыгать! И не сказано еще, кто кого перескачет.

– Я твой ужин принес, – осведомил меня Тхиа, нахально вламываясь в дверь без всяких церемоний.
– А кого другого прислать не могли? – недовольно буркнул я, принимая из рук Тхиа короб с едой.
– Никак нет, – ухмыльнулся Тхиа. – Я ж теперь лазутчик.
– Кто-кто? – я от изумления едва короб не выронил.
– Ну неужели не понятно? – Тхиа прошмыгнул в уголок и с удобством расположился, будто век там и сидел. – Ты же перед тем, как учителем сделаться, из собственных ручек изволил мне морду набить. Не побрезговал моим высокородием. И сейчас не гнушаешься. Значит, по всем приметам, я вроде как твой любимчик получаюсь. Кого ж другого подослать повыведать, что грозный мастер Дайр Кинтар еще напридумывает?
– Размечтались, – хмыкнул я. – Так я им и сказал.
– А мне? – полюбопытствовал Тхиа.
– А ты и так знаешь, – махнул я рукой.

– Ты когда-нибудь видел, как выполняется “Ветреный полдень”? – спросил я Тейна без обиняков.
Тейн кивнул. Конечно. Плох тот ученик, который никогда не подсматривал за учителем в надежде увидеть тайное тайных. Пусть и не изучить секретный канон вприглядку, но соприкоснуться хоть краешком души, захолодеть от восторга.
– Это хорошо, что видел, – заметил я. – Тогда так. Сейчас я начинаю “Полдень”, а ты внимательно смотришь, сравниваешь с тем, что запомнил, и говоришь мне, где я дурак.
Тейн ахнул почти беззвучно и в испуге уставился на меня.
– Вот-вот, так и смотри, – одобрил я и добавил, уже не пряча кривоватую усмешку. – Говорил же я тебе, что я “Ветреный полдень” исполнять не умею? Говорил. Вот и будем не уметь вместе. Выхода другого нет.

“Если ты такой дурак, что напился пьян – воспользуйся этим состоянием. Если ты такой дурак, что даже напиться пьяным не додумался – воспользуйся и этим состоянием. А если ты не можешь воспользоваться любым своим состоянием ко своему благу – значит, ты не боец.”

До чего же, наверное жутко – лепить, прижмурив глаза от удовольствия ощущать под руками вязкую податливость глины… а потом в один прекрасный день открыть глаза и посмотреть на ужас, сотворенный тобою. Увидеть дело рук своих.

Когда на грохот сбежались остальные ученики, мы с Дайром Тоари разносили ограду уже вдвоем, да так слаженно, что любо-дорого поглядеть – и я уже понимал, что мы делаем и зачем.
– Мастер? – жалобно вымолвил Рамиллу в полной уверенности, что я не иначе как спятил. – Что вы тут делаете?!
– Наглость какая, – ухмыльнулся я в ответ. – Не школа, а пес знает что. В приличной школе ученики другое спрашивают. Не “что вы делаете, мастер?” – а “мастер, соблаговолите ли вы дозволить помочь вам?” Так вот, я дозволяю.

От дверей послышался хохот – да такой, что я аж вздрогнул. Казалось, дверь отворилась не человеческой рукой – хохот ее просто-напросто вышиб.
– Младший ученик Дайр Тоари! – воскликнул я в один голос с Тхиа. – тебе никогда не говорили, что подслушивать нехорошо?
– Говорили, – ответил Дайр. – Но я все равно буду.

Я до сих пор понять не могу – то ли он так замечательно все спланировал, то ли просто-напросто предвидел. Сватовство проходило именно так, как он и предполагал – и добро бы только ему не пришлось отклоняться от заранее продуманной речи! Так ведь и ответы захваченных врасплох будущих родичей Нену совпадали с тем, что наговорил мне Тхиа еще перед отъездом, почти дословно. Нет, определенно Тхиа у нас талант в землю зарывает. Не знаю, талант свата, дипломата или просто ясновидящего, но что зарывает – несомненно.

Хоть и глупость, зато общепринятая.

а стоит ли защищаться, придираясь к собеседнику, если прав не ты, а он?

– Где ты шлялся, идиот? – хладнокровно спросил он. – Почему весь мокрый?
Ну в какой другой школе ученики могут так приветствовать своего Патриарха?
– Мы чуть не рехнулись, тебя дожидаючись, – добавил Рамиллу.
– И ты тоже за меня волновался? – недоверчиво усмехнулся я, глядя в упор на Сахаи.
– Вот уже полчаса, как начал волноваться, – в своей обычной манере, с легким вызовом ответствовал Нену.
– Да разве со мной что может случиться? – примирительно улыбнулся я.
– Вот именно с тобой как раз и может, – отрезал Дайр.
– К сожалению, ты прав

Нет, положительно, настал конец света – а я и не заметил за невременьем.

Пробираясь по-за портьерами в поисках этого самого черного хода, я увидел много разного всякого, и кое-что меня изрядно позабавило. Например, лица тутошних красоток. Ведь если их отмыть, ни одна из них деревенской девушке в красоте не уступит… ну, или почти ни одна. Так зачем они над собой так издеваются? Или это мода такая городская?

навряд ли я смог бы сейчас нагнуться… то есть смочь-то смог бы, а вот разогнуться потом…

Так он еще и краснеть умеет? Вот бы никогда не подумал.

уж если мастер Дайр берется кого-то всерьез учить… у него и снеговик летом загорать понавострится

Кинтар… нет, я ничего… а только натуру не переделаешь! Я еду с тобой… это ж надо же! Правильно тебя Шенно в семью приняли. Да в тебе властности на десять великокняжеских домов хватит – и еще дороги между ними замостить останется. “ Я еду с тобой”… о-ох.

Это во времена прошлого царствования этикет предписывал носить высоченные воротники, о которых говаривали, что изобрел их придворный палач – причем с такой убежденностью, что у слушателя возникало сомнение, а шутка ли это.

У тех же, кто хоть раз затягивал на своем горле помянутый воротник, сомнений не возникало и вовсе: какие шутки, господа – правда и только правда! Адмирал мне такой воротник показывал. Не знай я, что это воротник, точно бы подумал, что орудие пытки для особо высокорожденных преступников – а иначе зачем удавку драгоценностями украшать?

Стены высокие и все такое прочее… так и кажется, что их целой армией оборонять придется. А на самом деле народу для обороны замка нужно всего да ничего. Это осаждать его нужно целой армией – и то не сказано, что захватить удастся. Если в замке хотя бы две дюжины толковых воинов найдется, они его удержат, не особо напрягаясь. А если бестолковых… тогда трех дюжин хватит.

– А дышать ты мне дозволяешь? – осведомился он.
– Я бы и рад не дозволить, – в тон ему откликнулся я, – так если не дозволить, ты ведь, чего доброго, помрешь.

Я глядел на застывшее лицо Тхиа и понимал, что я очень многим обязан покойному Майону Хелойя и за многое благодарен. А еще – что будь этот покойничек жив, и я бы ему собственноручно шею свернул.

Никогда бы не подумал, что сквалыжничать можно так бурно. А с какой скоростью он сыпал придирками – и не хочешь, а залюбуешься! Как он только выговаривать их поспевал (насчет изобретать я и вовсе руками развожу)? Все-то ему надо было знать, во все влезть, все разругать и переиначить, потом передумать внезапно и отменить распоряжение – лишь затем, чтобы через пару минут передумать снова.

Уже через час из головы моей вытрясло все мысли, кроме единственной: на полосе препятствий я этого поганца беспардонно щадил. Вот когда… нет – вот если доберемся до школы подобру-поздорову, я его живо отучу разгильдяйничать на тренировках! Он ведь может втрое против того, что я ему обычно отмерял!
Еще через самое малое время к первой мысли присоединилась другая. О том, как надо вести военные действия, если гнусный враг вздумает покуситься на наши земли. Боги – и почему никто до меня не додумался? А ведь так все просто. Похищаем вражеского военачальника, гримируем Тхиа под него и напускаем на армию захватчиков. Пусть готовит их к военным действиям. А через двое-трое суток отряжаем похоронную команду: хоть и враги, а тоже люди, нельзя же без погребения оставлять. И никаких армий нам не нужно, одного Тхиа во вражьем стане с лихвой довольно… нет, ну почему никто не догадался, как победы одерживать надо?

Выпьем за здоровье покойника!

Представить себе ход мыслей кромешного дурака – задача, для умного человека непосильная.

если на краденые деньги законно купить, скажем, штаны, то и самой кражи как бы и вовсе не было: за штаны ведь честно заплачено, господин судья!

– Тхиа, – окликнул я его. – Ответь мне на один вопрос. Вассал моего вассала – это кто?
– Это не мой вассал, – заученно ответил Тхиа.
– Неправильно, – мстительно сообщил я.
Лаан, знавший отгадку, скромненько помалкивал.
– Это… мой вассал? – удивился Тхиа.
– Неправильно! – злорадно заявил я.
– А тогда кто? – спросил окончательно сбитый с толку Тхиа.
– Вассал моего вассала – это я! – гордо и торжественно произнес я. А потом сел прямо наземь и разразился дурацким хохотом.

– Ты кто? – спросил Лаан, когда обряд Вопрошания был совершен.
Спросил с предельной искренностью – ответ был для него предельно важен… что ж, на его месте и я бы задал тот же самый вопрос.
Только я не на его месте, а на своем, и не спрашивать мне надо, а отвечать – а я понятия не имею, как ответить.
Кто я такой?
Еще бы я и сам знал…
Я… Младший патриарх… Шенно Дайр Кинтар… прах меня побери – кто я такой ? Что я такое? Ведь если по правде отвечать, а не для-ради отбрехаться, если жизнь мою как следует обдумать – да ведь такую загогулину судьбы, такую придурь блажную и захочешь, а не вымыслишь! Учитель своего учителя Дайра, друг своего врага Лиаха, вассал своего вассала Лаана… кто я после всего этого такой?
– Не знаю, – честно ответил я – а иначе, как честно, на Священный вопрос ответить нельзя. – Не знаю. Но если узнаю, обязательно тебе скажу.

Я и вообще не спорю с магами. Черных магов я предпочитаю убивать или хотя бы брать в плен, как Фаннаха – а это занятие не оставляет времени на споры. Прочим же магам мне перечить незачем.

И никто бы меня одного никуда не отпустил. Нет, я могу, конечно, запретить меня сопровождать. Или приказать всем сидеть дома и носу за ограду не высовывать. Могу. Но приказывай, не приказывай, а не меньше двадцати остолопов – наипервейшие ученики! гордость школы! самолучшие мастера! – будут следовать за мной по пятам, прятаться по оврагам, торчать на деревьях, отсиживаться в кустарнике. Этак я, того глядишь, прикончу кого-нибудь ненароком, не успев выяснить, что не разбойничья засада у меня за спиной притаилась, а вовсе даже наоборот. Ну а если я ничего не скажу и попросту улизну втихую… нет, и подумать страшно! Стоит мне только беспричинно исчезнуть, и вся школа в полном составе, от мастера до последнего новичка, начнет прочесывать все королевство. Город за городом, лес за лесом. Ни веточки нетронутой не оставят, ни камня неперевернутого. А, проваль – да кто в этой школе распоряжается, в конце-то концов?!
Не знаю. Но смутно подозреваю, что не я.

Новички – это мое и только мое. Новичков я никому не отдам.
Покуда не отберут.

Конечно, для двенадцатилетнего подростка и такая работа превыше всяких похвал. Заезжий маг так и сказал – после того, как отвалил Кеану столько подзатыльников, что на телеге не увезешь.

Чудесам лучше не перечить. А удрать можно потом, попозже, когда чудо зазевается.

Еще превратит во что-нибудь этакое… сам забудет, во что. Потом обратно превращать станет… а это, наверное, больно.

@темы: Книги, Цитаты