< Хроническое исключение > Когда все считают, что ты маленький, белый и пушистый, не спеши показывать свои когти и зубы
началоМусаниф Сергей - Первое правило стрелка (Правила стрелка – 1)
*************************************************************
Пустыни – одна из лучших шуток Создателя. Разбросанные по разным мирам офигитильные пляжи, рядом с которыми он забыл поместить моря.
А очень большие отряды могут попытаться разорить и оазис.
Сейчас мы как раз наблюдаем за одной такой группой. В ее состав входят пять сотен бедуинов, пять сотен верблюдов и пять сотен острых бедуинских сабель. Бедуины очень привязаны к своим саблям и своим верблюдам.
Стрелка звали Джеком. По крайней мере, так он сам себя называл.
– Смит, – говорил он, представляясь незнакомым людям. – Джек Смит.
В ордене Святого Роланда, чьи представители странствовали по всем мирам множественной Вселенной, его знали как Джека Смит-Вессона.
Святой Роланд был легендарной, почти мифической фигурой, посвятившей всю жизнь поискам Темной башни, возвышающейся на пересечении всех существующих миров. Никто никогда не видел ни Темной башни, ни святого Роланда, никто не знал, где находится точка пересечения миров, и никто не знал, нашел ли святой Роланд Темную башню или до сих пор находится в поиске.
Основателем ордена был человек из северных земель по имени Калаш Ворошило, поэтому все стрелки назывались еще и ворошиловскими.
Стрелки бродили по всем существующим мирам, время от времени подряжаясь на опасную работу, и никто не знал, что они на самом деле ищут и ищут ли они на самом деле хоть что-нибудь. По крайней мере, поисками пресловутой Темной башни, святого Грааля или эликсира бессмертия они себя не отягощали.
– Если ты встретишь Джавдета, не трогай его. Он мой.
– Ладно, – сказал Джек.
За месяцы своего странствия по пустыне он настолько привык к этой просьбе, что считал ее частью обычного ритуала прощания. Скорее всего, думал Джек, никакого Джавдета не существует.
– Я – стрелок, и все мои истории заканчиваются одинаково.
– Выстрелами?
– Гробами.
Вы когда-нибудь задумывались о том, что профессия земного воплощения мирового зла – достаточно утомительная профессия, обрекающая на одиночество?
– Ничего не хочу сказать, пацаны, – молвил он, – но задачка-то оказалась посложней, чем мы думали.
– Видать, не дурак он, Кощей этот, – поддержал старшого Алеша.
– И хрусталя у него – завались, – констатировал Добрыня.
Стоило только богатырям углубиться в лес, как они обнаружили, что гробы висят на каждом втором дереве. На вид все они были одинаковы – хрустальные, подвешенные на толстых металлических цепях.
Реджи залег в кустах, вооружившись терпением и биноклем ночного видения.
– Нельзя совершенствовать душу, калеча чужие тела, – сказал Бозел. – Это все равно что воевать за мир или орать, требуя тишины.
– У меня нет дочери.
– Маг, ты вообще способен рассуждать на отвлеченные темы? У тебя есть воображение?
– Есть.
– Тогда вообрази, что у тебя есть дочь.
– Не могу, – сказал Гарри. – На это моего воображения не хватает.
– Только глупцы и мертвые не меняют своих мнений. Я стараюсь не быть первым, чтобы как можно дольше не стать вторым.
– Философ! – восхитился Бозел.
– Прагматик
– Прагматики выбирают из двух зол и довольствуются тем, что есть.
Добыть артефакт не сложно. Главное – уметь его правильно применить.
Исилдур
– Вы не так поняли, – сказал Никола.
– Значит, вы мне неправильно объяснили
Это ситуация, когда мы вынуждены выбирать из двух зол, не имея ни малейшего представления об их истинных размерах.
Но на всякий случай Джек заранее вытащил из саквояжа гранатомет и нес его на плече, невзирая на лишнюю тяжесть. Он не очень часто имел дело с демонами, но знал, что обычно нападают они неожиданно, и взрывы гранат для них если не всегда смертельны, то почти всегда довольно неприятны.
Импровизировать он не решился из боязни сделать еще хуже.
Он слышал историю про одного мага, который пытался создать в своей лаборатории постоянную атмосферу альпийской свежести, но из-за ошибки в одном слове наполнил помещение зарином. Умереть-то он, конечно, не умер, но с тех пор прежнего здоровья за ним не наблюдалось.
Илья Муромец, личность былинная, легендарная и почти сказочная, был довольно неглупым человеком и знал два способа разрешения проблем такого рода, какие у него возникли.
Первый способ был шумным, утомительным, занимал уйму времени, отнимал много нервных и физических усилий, и Илья не сомневался, что именно этот способ избрали бы девяносто девять процентов богатырей, которых он знал. В поисках обидчика своих ребят богатыри перевернули и поставили бы на уши сначала весь Киев, потом все Триодиннадцатое царство, затем, если бы не нашли искомого, перетряхнули бы все сопредельные государства, а потом… Кто знает.
Возможно, что книга «К последнему морю» написана как раз про таких людей.
Но Муромцу был известен второй способ, который требовал только терпения.
Этот способ также был хорошо знаком Хуану Вальдецу из небольшого села Монтана Верде де Лос Пикос, что находится в провинции Аделанте в высоких горах Ламбробии, специалисту по теории поисков.
Эта теория в частности гласит, что бесполезно искать того, кто сам ищет вас. Лучше спокойно сидеть и ждать, пока вас найдут, и место такого ожидания не имеет принципиального значения.
Его глаза закрылись, и в множественной Вселенной стало на одну легендарную личность меньше. Впрочем от полного отсутствия легендарных личностей она никогда не страдала.
– Скажи лучше, а по какому принципу ваши стариканы выбирают кандидатов для подобных героических походов? – поинтересовался Бозел. – Они посылают тех, кого не жалко пустить в расход?
Не все лентяи – волшебники, но все волшебники – лентяи. Волшебники считают лень мощнейшей созидающей силой в нашей множественной Вселенной. Волшебник скорее потратит месяц на исследование левитационных заклинаний, чем встанет с дивана и сам сходит в соседнюю комнату за своими тапочками.
– Прошло уже много лет с тех пор, как я последний раз надевал полный боевой доспех.
– Я удивлен, что ты вообще его надевал.
– В смутные времена волшебнику лучше притвориться рыцарем, – сказал Негориус – С рыцарей спрос меньше. Многие волшебники поступали так, находясь на охваченной войной территории.
– Рыцаря могут попросить убить дракона.
– А волшебника могут попросить истребить всю армию врага, – сказал Негориус – Так что выгоду можешь подсчитать сам.
– Смерть дракона – это убийство, – сказал Негоро. – А смерть целой армии – это политика. Мне всегда казалось, что волшебники предпочитают заниматься политикой, а не убийствами.
– Знаешь ли ты, что все дубли рассыпаются в прах одновременно со смертью волшебника, который их создал?
– Э… нет, – сказал Негоро. – Это правда?
– Конечно. Так что не в твоих интересах, чтобы я проиграл эту схватку.
– Черт возьми, – сказал Негоро, вкладывая Шип в ножны. – Я считаю, ты должен был предупредить меня раньше. Это нечестно!
– А как иначе я могу рассчитывать на твою преданность? – спросил Негориус – Ты же моя копия, а значит, ты – лживый, амбициозный и двуличный негодяя
– Хорошего же ты мнения… о себе.
– Все волшебники – реалисты.
Бывают благородные герои и бывают герои, доживающие до старости. Но доживающих до старости благородных героев не бывает.
*************************************************************
Мусаниф Сергей - Второе правило стрелка (Правила стрелка – 2)
*************************************************************
тот, кто стоит на месте, скоро на этом самом месте и ляжет
Рожа у самца оказалась перепачканной магическим варевом, однако дохнуть он категорически отказывался. Наверное, научился задерживать дыхание. Желание выжить творит с лабораторными грызунами самые невообразимые вещи.
Подавляющее большинство стрелков предпринимали попытки найти орден, особенно в первые годы своего служения. Но оказалось, что найти Святой Грааль, развалины Трои и философский посыл в книгах Дарьи Донцовой куда проще.
– Ключи тебе придется добывать самому, – сказал Горлогориус.
– Нет! – возопил Гарри. – Я знаю, как это называется! Сбор артефактов – самая тупая из игр, в которую играют волшебники! Сначала пойди туда, потом – туда, потом – сам не знаю куда! Я не собираюсь этим заниматься! Все, что вам нужно, это найти какого-нибудь идиота, назначить его избранным и предоставить ему со всем этим париться!
– Мы уже нашли, – почти ласково сказал Горлогориус. – Тебя.
– Я не могу быть избранным, – сказал Гарри. – Избранные – это герои, а я – волшебник. Волшебники не бывают героями.
– Как обычный ящик может думать?
– Мыслящие машины являются детищами технологии, а не магии, – сказал стрелок. – Для того чтобы понять, как именно эта машина думает, тебе придется полностью изменить свою систему мировоззрения. Ты к этому готов?
Гарри посмотрел в указанном направлении и увидел бугор, из которого торчало что-то вроде трубы. Гарри не был разносторонне образованным молодым человеком, поэтому не мог узнать в сложном образовании танк.
– Должен признать, у тебя неплохая реакция для парня, который большую часть времени проводит с колбами, ретортами и гримуарами. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Захочешь жить, еще не так попрыгаешь.
Гарри вылез из ямы и осмотрелся.
То, что Джек называл «танком», приобрело очертания груды металлолома и дымилось.
– Там Морфеус, – сказал агент Смит.
– С ним Лео, – сказал агент Доу.
– И еще двое, – сказал агент Джонс.
– Их число все время прибывает, – сказал агент Смит. – Старая перечница слишком много на себя берет.
– Преподадим ей урок? – спросил агент Доу.
– Пока не стоит. Она еще может оказаться полезной, Да и начальство к ней благоволит. – Агент Смит достал из кобуры большой футуристический пистолет, не вписывающийся в местные временные реалии лет на пятьдесят. – Я на лифте, Доу – по лестнице. Джонс, ты стереги внизу.
– А почему это ты всегда на лифте, а я – по лестнице? – возмутился агент Доу.
– Дедовщина, – невнятно объяснил агент Смит, сделал суровое лицо и вошел в подъезд.
Издревле волшебники предпочитали петь свои заклинания. Не говоря уже об эстетической стороне этого явления, а не все волшебники обладают хорошими вокальными данными, пение заклинаний отнимало слишком много времени, и волшебники перешли на речитатив, особых вокальных данных от исполнителя не требующий и здорово экономящий время.
Ходят слухи, что именно так появились первые рэперы.
Рыбалка была очень модным развлечением среди старших членов гильдии волшебников. Особым шиком считалась ловля рыбы без любого, даже самого мизерного использования магии.
общественному мнению угодить невозможно. Оно всегда недовольно.
Общественное мнение – это мнение тех, кого не спрашивают при принятии ответственных решений, а потому оно не может быть право по определению.
– Ты – циник и пофигист, – заявил Мэнни.
– Спасибо, – искренне сказал тронутый до глубины души Горлогориус. – Увы, в наше время этого почти никто не ценит.
– Вообще-то это не задумывалось как комплимент.
– А мне по фиг, как это задумывалось
– Степень успешности человека определяется калибром его врагов, – сказал Горлогориус. – Дружбой ты ничего не измеришь. Настоящая дружба, как и настоящая любовь, слепа. Друзья не смотрят на твое богатство, на твой социальный статус, на то, сколь многого ты достиг в этой жизни. Если ты хочешь по-настоящему узнать человека, не смотри на его друзей. Лучше оцени его врагов. Если враг не дотягивает до твоего уровня, ему надо помочь вырасти.
– Растить себе врагов?
– Да, если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни
– Это кто тут больной?
– Мы смоделировали мир, почти идентично копирующий тот, что существовал до начала войны, – сказал доктор Смит. – Мир, в котором люди могут чувствовать себя более-менее комфортно. Мир, в котором все максимально приближено к реальности. Длина суток, смена дня и ночи, климатические зоны. И физические законы в том числе. В реальном мире никто не может бегать по потолку и останавливать пули взглядом. Никто не прыгает на сто с лишним метров в длину и не способен прошибить кулаком полуметровую бетонную стену. Ни одному нормальному человеку даже не придет в голову попробовать нечто подобное. Это патология. И чем больше эти так называемые «сверхспособности», тем глубже патология человека, который их демонстрирует.
Вы мешаете не нам. Вы мешаете тем, кому стремитесь помочь.
– Все это звучит очень логично, – признал Гарри. – Впрочем, следует помнить, что логика – это организованный способ впасть в заблуждение.
Волшебники любят свежий воздух. Зачастую они проветривают свои жилища, под потолок наполняя их свежим воздухом, потом запирают окна и хранят свежий воздух в течение нескольких десятков лет.
– Слушай, а я по правильному адресу попал? Это Древняя Греция?
– Не такая уж она и древняя, – сказал Цербер. – Местные называют свою страну Элладой.
Реджи порылся в памяти.
– Вроде бы подходит, – сказал он. – У вас тут боги есть?
– Этого добра у нас навалом
– Ты в других мирах нормально ориентируешься?
– Вполне. Я, между прочим, не просто собака. Я – персонаж мифический, силой и мастерством не обижен. Адрес давай.
– Триодиннадцатое царство найдешь?
– Запросто.
– Есть там такое место, Лукоморье называется.
– Слыхал, – сказал Цербер. – Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей.
– Типа того, – согласился Реджи. – В Лукоморье растет дерево. По виду – чистый баобаб, но почему-то принято считать его дубом. Ты его легко узнаешь – вокруг ствола намотана золотая цепь.
– Действительно, приметное растение, – согласился Цербер.
– Вот по этой цепи ходит кот, – сказал Реджи. – Кот да Винчи. Умный, скотина, но характер у него паршивый.
– Коты все такие, – сказал Цербер. – Мне его как, финально уконтрапупить или просто проучить хорошенько?
– По ситуации разберешься, – сказал Реджи.
– Разберусь, – пообещал Цербер.
– Тогда я пошел. Как я Геракла узнаю?
– Он тоже приметный, – сказал Цербер. – Примерно как твой дуб с золотой цепью.
В мифических мирах присутствует своя, ни с чем не сравнимая логика. И еще в таких мирах надо быть очень осторожным, потому что каждое твое слово может породить новый миф, а любой поступок способен превратиться в легенду.
Златые Микены не произвели на Реджи особого впечатления. Маленький вонючий городок, какими было большинство городов до изобретения проточной канализации.
– Пароль! – громыхнули пятьдесят глоток.
– Пошел на фиг, скотина сторукая, – сказал Гермес.
– Это для прохода в Тартар пароль, – сказал Гиес. – А тут другие слова нужны.
Реджи нашел, что жизненный путь Геракла похож на путь стрелка. Ни минуты покоя, постоянная дорога от свершения к свершению. Единственное различие было в том, что стрелки никогда не называли свою работу подвигом.
Если ты создан для этого, если именно это получается у тебя лучше всего и больше ты в этой жизни ничего не умеешь, в чем же тут подвиг?
– Я – первый в мире мануальный терапевт, – объявил Прокруст. – Больной, вас позвоночник не беспокоит?
– Нет, – сказал Реджи.
– Это поправимо, – сказал Прокруст. – Ложитесь.
– Милосердия! – взмолился Прокруст.
– Изволь, – сказал Реджи и выстрелил ему в голову. Следующими пятью выстрелами он привел в полную негодность деревянное пыточное приспособление, после чего перезарядил револьвер и сунул его в кобуру.
– Не подумай, что я хочу сказать что-то плохое, тем более теперь, когда увидел, как ты обращаешься с этой штукой у тебя на поясе, – сказал Силен. – Но должен заметить, что у тебя странное представление о милосердии.
– Я подарил ему быструю и безболезненную смерть, наверняка более легкую, чем та, которую он готовил для меня, – сказал Реджи. – Я называю это милосердием, и это не обсуждается.
– Как скажешь, – сказал Силен. – Просто твоя позиция в этом вопросе очень напоминает мне позицию некоторых наших богов. А почему же ты сразу не выстрелил ему в голову?
– Потому, что у него в руке была дубина, – объяснил Реджи. – Даже если б я убил его первым выстрелом, он мог бы завершить удар чисто по инерции, и тогда мне тоже пришлось бы туго.
– Удивляюсь, как быстро ты успел все это сообразить, – сказал Силен.
– Я и не соображал, – сказал Реджи. – Это рефлекс.
– Странные у тебя рефлексы.
– Обычные, – сказал Реджи. – Нам очень долго вдалбливали их в голову.
– Все-таки зря ты его убил.
– Ты не понимаешь, – сказал Реджи. – У меня не было выбора. Пока мы просто разговаривали, этого еще можно было избежать. Но после того как он достал свою дубину, а я в него выстрелил, из простых случайных собеседников мы превратились во врагов. А я очень редко оставляю за своей спиной живых врагов, особенно если существует возможность сделать их мертвыми.
– Должно быть, за твоей спиной тянется целая вереница трупов.
Реджи обернулся. Они отошли от развалин прокрустова ложа уже метров на двести.
– Вроде бы не тянется
– С увеличением разделяющего их расстояния отношения волшебников друг с другом только улучшаются, и это – аксиома
гранату без чеки в мешке не утаишь
Саруман внешне был очень похож на Гэндальфа. Высокий человек с бородой и посохом, одетый в балахон. Единственное отличие заключалось в том, что у Гэндальфа не было постоянного места жительства, а у Сарумана – было. Поэтому Саруман и его одежда выглядели гораздо чище.
– Какие люди без охраны, – улыбнулся в бороду Саруман.
– Хорошего человека охранять не надо, – парировал Гэндальф.
– Мартини есть?
– Нету.
– Тогда пива, – заказал Фредди. Маслютик поставил перед четверкой четыре полные кружки с янтарным напитком. – Гэндальф не заходил?
– Гэндальф? – Маслютик наморщил лоб, явно пытаясь что-то вспомнить. – Это такой высокий старик?
– Типа того.
– С длинным посохом и нечесаными волосами?
– Похоже.
– Постоянно ходит в нестираном балахоне?
– Ага.
– Его еще считают волшебником?
– Да, это он.
– Никогда его здесь не видел
И он затянул неожиданно звонким голосом:
***
Мы убиваем – ведь нас нанимают,
И по понятиям все совпадает.
Мы за клиентом следуем тенью.
И бьем без промаха, на пораженье.
Устал от соседа, надоела подруга,
Ты и твой шеф не догнали друг друга.
Вот телефон, позвони – он бесплатный.
Пуле не дашь уже ход ты обратный.
***
И в зной и в пургу, в жару или стужу
Киллер всегда бизнесмену нужен.
Нужен банкиру, нужен юристу…
– Коль, ты «хвоста» не привел?
– Вроде чисто.
Нас нанимают, мы убиваем.
Деньги берем, долги вышибаем,
Бабки срубаем, ментам отбашляем,
Киллера подвиг нераскрываем.
– Что-то я не вижу, чтобы ему стало лучше, – заметил Пиппин.
– Его бы в больницу, – сказал Арагорн. – Впрочем, и так сойдет. Я, конечно, не специалист, но трепанацию черепа в полевых условиях даже при помощи топора произвести могу.
– При чем тут череп? – спросил Мерин. – Его вроде в плечо ранили.
– Все болезни – от головы
В числе прочих премудростей в колледже волшебников учили врать. Зачастую умение правильно запудрить мозги составляет больше половины производимого волшебства. Теория лжи гласит: в любой рассказываемой вами байке должна быть часть правдивой и проверяемой информации, способной убедить слушателя в вашей искренности, и для правильного эффекта эта составляющая должна составлять не менее двадцати процентов от общего объема.
А если ваша история состоит из правды на пятьдесят процентов, то в остальной половине вы можете нести все, что придет вам в голову.
– Оба-на, – сказал Боромир. – Нашлось-таки колечко заветное.
– Такие вещи никогда не теряются надолго, – заметил Леголас.
– Это для вас пятьсот лет – один миг, – сказал Боромир. – Не надо всех своей эльфийской меркой измерять.
– Я попросил бы, вас отказаться от высказываний, которые задевают мое национальное достоинство, – сказал Леголас. – Шовинизма я не потерплю.
– Ой, кто бы говорил, – возмутился Боромир. – Вы нас вообще долгое время за людей не считали.
– Именно за людей мы вас всегда и считали, – возразил Леголас. – А за кого еще вас считать? За эльфов, что ли? Уши коротки.
– Орки – вымирающий вид, – сказал Боромир. – И Гондор делает так, чтобы вымерли они как можно быстрее.
– Магию можно разделить на две составляющие, – сказал Гарри. – И могущество любого мага зависит именно от них. Первое – это сила. Умение накапливать и использовать как можно большее количество энергии. А вторая составляющая – это искусство, которое позволяет добиваться результатов при минимальных затратах этой энергии. В нашем мире волшебники развивают оба навыка, а из того, что я прочитал в книге, можно сделать вывод, что Гэндальфу искусство незнакомо. Он добивается результатов, полагаясь в основном на свою силу
Гарри всегда было любопытно, почему судьбоносные надписи пишутся исключительно древними рунами. Неужели современные руны для этого не подходят?
Все курящие члены отряда закурили. Все некурящие закашлялись. С вентиляцией в подземельях Мории дела обстояли неважно.
Эльф стрелял так быстро, как будто вместо лука у него было помповое ружье с автоматической перезарядкой.
Ростом тролль был около четырех метров и напоминал случайно ожившую скульптуру вируса гриппа работы Зураба Церетели.
Мостом это сооружение мог бы назвать только самый оптимистично настроенный архитектор. Узкая, не более семидесяти сантиметров, полоска камня перекинулась над стометровым разломом
– А как выглядят галадримы? – спросил Джек.
– Технически они эльфы, – неохотно признал Леголас. – Только чокнутые.
– Интересно, а откуда мы можем знать, что ты сам не галадрим? – спросил Боромир.
– Они одеваются в белые одежды, – ответил Леголас то ли Джеку, то ли Боромиру, то ли обоим сразу.
– Наверное, в вечно зеленом лесу это их здорово демаскирует, – заметил Джек. Люди в белых балахонах следили за отрядом с нижних веток соседних деревьев уже минут десять.
– О нет, – сказал Леголас. – Галадримы – это истинные дети леса. Они могут передвигаться по лесу скрытно, как лучшие снайперы из числа «зеленых беретов», они бесшумны, как телевизор с нажатой кнопкой «mute», они способны прыгать с ветки на ветку, как самые ловкие обезьяны…
Рассуждения Леголаса о галадримах прервал резкий, оглушительный треск. С громким криком «Бляха!» существо в белых одеждах плюхнулось на землю в нескольких метрах по ходу отряда. Сверху на существо упала сломанная ветка около двух метров длиной.
– В семье не без урода, – заметил Леголас.
– У уродов тоже есть семьи, – сказал Гимли, внимательно разглядывая стрелу, неожиданно вонзившуюся в землю у него под ногами.
Из толпы галадримов вышел сектант выше и белее прочих. У него не было лука, зато на поясе висел большой меч в белых ножнах.
– Меня зовут Хэлдир, – сказал он, наполовину обнажая меч и демонстрируя остро заточенную белизну его лезвия. – Спасены ли вы, братья?
– Смотря от чего именно, – сказал Арагорн.
– Атеисты? – подозрительно осведомился Хэлдир. Его меч был вытащен из ножен уже на три четверти.
– Эру Илуватар, – сказал Арагорн.
– Воистину Илуватар, – сказал Хэлдир. – И Галадриэль – пророк его. – Тут его блуждающий взор наткнулся на Гимли. – А ты, случаем, не ваххабит?
– Нет, – твердо сказал Гимли. – Я – гном.
– Мы тоже не ваххабиты, – сказал Мерин. – Мы просто хоббиты.
– Хоббиты, ваххабиты – все едино неверные, – проворчал Хэлдир. – Что, помимо мучительной смерти, вы ищете в наших краях?
Посреди шатра росло дерево, в корнях которого было установлено что-то вроде колодца с довольно мутной водой. Отряду было велено выстроиться в ряд и ждать своей очереди. Галадриэль бросила в воду шепотку волшебного белого порошка, другую щепотку вынюхала через изящную серебряную трубочку и подозвала первого глянуть в колодец, который, как выяснилось, и был тем самым зеркалом.
Первым в зеркало решил посмотреть Арагорн. Едва он подошел к колодцу, как по поверхности воды побежала серая рябь статических помех, потом изображение обрело четкость и яркость. К сожалению, со звуком были проблемы.
Арагорн заглянул в зеркало Галадриэли и увидел осажденный Минас-Тирит, горстку защитников на его стенах и целое море нападающих под ними. Еще он увидел, как ведет в бой армию мертвецов, и ему не слишком понравился такой знак. Следующим видением стало счастливое лицо Арвен и несчастное лицо дона Элронда. Потом перед его взглядом возникли Черные Ворота Мордора, из которых потоком вытекает черное воинство Саурона, а потом все пропало.
Сэмми увидел темный подземный ход и гигантскую черную паучиху. Потом он увидел своего хозяина Фредди, лежащего мертвым. Увидел Мерина и Пиппина, которых пленили и собираются сожрать орки. Увидел Арагорна, Леголаса, Гимли и почему-то Гэндальфа, ведущих небольшой отряд в обреченную атаку. Последней его взору предстала картина, на которой колорадский жук поедал всю картошку на его личном картофельном поле в Шире, и Сэмми, испугавшись, задрожал с головы до пят.
Пиппин увидел светящийся под водой зловещий шар и свои волосатые руки, тянущиеся к этому шару. Увидел себя, запакованного в железные доспехи и приносящего присягу перед пьяным человеком, сидящим на высоком троне.
Мерин увидел толпу орков, которая несет его куда-то, и табун лошадей, который его куда-то везет. Увидел слона, птеродактиля и девушку в мужской одежде, и сердце его преисполнилось печалью.
Леголас увидел толпу визжащих от восторга и обожания шестнадцатилетних девчонок и Орландо Блума, садящегося в длинный белый лимузин, и ни фига не понял эльф в этом видении.
Джек увидел два черных револьверных дула, направленные ему в лицо. Он попытался взглянуть поверх револьверов и рассмотреть своего врага, но у него ничего не получилось. Изображение поплыло, и Джек уступил свое место волшебнику.
Гарри увидел мертвого стрелка, страшную битву, в которой принимали участие люди, орки, призраки, эльфы и волшебники. Он не понял, в каком мире происходит битва, в этом или в его собственном. Он увидел лежащий на земле моргульский клинок и самого себя, почему-то не спешащего его подбирать. Последней картинкой был портрет злорадно улыбающегося Горлогориуса, грозящего Гарри пальцем.
Последним в зеркало Галадриэли заглянул Фредди.
– Теперь можете идти отдыхать, – скомандовал Келеборн. – Мы под ваши нужды целую палатку выделили.
– Э… Скажите, а то, что мы видели в зеркале, это правда? – спросил Фредди.
– Конечно, ведь зеркало Галадриэли никогда не лжет, – сказал Келеборн. – И валите отсюда, а то я уже устал с вами разговаривать.
Едва отряд покинул шатер владык, как по воде снова побежала рябь, и зеркало показало российский автомобиль, по качеству не уступающий «мерседесу», обнимавшихся эльфа и орка, а также высадку американцев на Луне.
– Долго я мечтала о том, чтобы заполучить колечко Саурона. Ух, я бы с ним развернулась. Но я не была бы темной, нет. Я была бы светлой, ослепительной, яркой, и вместо Темного Властелина вы получили бы Белую Королеву, жестокую, но справедливую. Я бы заборола зло по всему Средиземью, я причиняла бы добро насильно и насаждала всюду милосердие и любовь к ближнему. Все бы уважали меня и склоняли предо мной свои головы. Вы преклонялись бы предо мной, и я правила бы этим миром вечно. Вечно!
– Так правь! – вскричал Фредди.
– Обойдетесь, – сказала Галадриэль на полтона ниже. – Не заслужили вы еще такую Владычицу, как я. Лучше уж я останусь Галадриэлью и буду руководить достойнейшими из достойных. Галадримами то есть. А с кольцом ты сам парься. Тебе его вручили, у тебя пусть уши и отваливаются.
– Вот ваши лодки, – напутствовал их Келеборн. – А вот и весла. Так что гребите отсюда побыстрее.
Волшебники нетерпимы по определению, и чем значительнее роль волшебника в Гильдии, тем выше он поднимается по асоциальной лестнице.
Единственная положительная эмоция, которую способны вызвать у меня другие разумные существа, это уважение. Я уважаю тебя, Мэнни, уважаю многих своих коллег по гильдии, уважаю некоторых из своих врагов, тех, которые этого заслуживают. Уважение рационально и мотивированно, оно всегда основывается на реальных фактах, личных или профессиональных качествах людей и их поступках. Любовь же не имеет под собой никакого фундамента, и потому она неприемлема для человека, стоящего на моей ступени разумности.
– Это жестко, – заметил Мэнни.
– Зато правда
Хочешь мира – готовься к войне. Хочешь войны – готовься к войне. Иными словами, хочешь не хочешь, а война все равно будет.
*************************************************************
Мусаниф Сергей - Третье правило стрелка (Правила стрелка – 3)
*************************************************************
Если вы молоды, амбициозны и в вас бурлит дух приключений, если вы любите природу и жить не можете без свежего воздуха, если вам нравятся дальние путешествия, ночевки под открытым небом и встречи с новыми людьми и разговоры около костра, вам непременно стоит попробовать себя в роли странствующего рыцаря.
Так гласят плакаты, призывающие молодых людей высокого происхождения в обитель истинного рыцарства – город Камелот, которым правит благородный король Артур. И поток идио… недоу… храбрых юношей, стекающихся под знамена рыцарства со всех концов королевства, отличается завидной стабильностью. Хотя избытка рыцарей в районе Камелота все-таки не наблюдается.
– Я к Мерлину, – сказал Мэнни.
– По какому вопросу?
– По личному.
– По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века. Хотите записаться на прием?
– Чихать я хотел и на ваш коллектив.
– Чихай, – согласился Мэнни. – Чихай на здоровье. Мы – люди негордые, мы утремся. А вот, если мы на тебя чихнем, тебя по стенке размажет.
– А вот и не размажет!
– Размажет, – уверенно заявил Мэнни.
– Чего-то мы не в ту сторону заехали, – сбавил обороты Мерлин.
Как вы уже успели заметить, волшебники ладят между собой примерно так же, как воспитанники детского сада, не поделившие игрушки в песочнице, поэтому последнюю фразу Мерлина стоит расценивать как проявление немереной мудрости.
Волшебник никогда не даст какому-нибудь факту простого объяснения, если сумеет найти более сложное. На вопрос «Который час?» волшебник может разразиться многочасовой лекцией, в конце которой вы забудете, о чем спрашивали.
Всегда говори правду, если она тебе выгодна и ты не можешь придумать историю получше.
– Я решил предпринять ряд мер, способных улучшить имидж волшебного сообщества.
– С чего бы?
– Вот такая блажь на меня накатила
– Грандиозными обычно бывают катастрофы, – сказал Мэнни. – Меня вполне удовлетворит тихая и скромная победа.
– Как говорил древний воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао, оружие для воина, как костыли для инвалида, – сказал Лю. – Для того чтобы научиться бегать, нужно отбросить костыли.
Богатыри падают очень величественно, как срубленные в лесу дубы, разве что шума производят поменьше.
– Один из плюсов скучной жизни заключается в том, что ты точно доживаешь до рождения внуков
– Получается круговорот начальства в природе
– Для того чтобы правильно сформулировать вопрос, нужно знать три четверти ответа. А если ты знаешь три четверти ответа, то можешь найти недостающую четверть самостоятельно.
А гвозди микроскопом вы забивать не пробовали?
– Пробовали, – сказал Фил. – Неудобно, он из рук выскальзывает.
Первое правило поиска стрелков, подумал Гарри. Иди по дороге, вымощенной мертвыми телами.
– Не подумайте, что я жалуюсь, но мне просто любопытно… Почему вы до сих пор друг друга не поубивали?
****************************************************************
Мусаниф Сергей - Последнее правило стрелка (Правила стрелка – 4)
****************************************************************
Вы, волшебники, удивительно занудный народ. Не можете спасти вселенную меньше чем в четырех томах.
интеллект толпы равен половине интеллекта самого тупого индивидуума, в эту толпу входящего
– А она чем занимается?
– Она художница. И еще ландшафтный дизайнер, только я не совсем понимаю, что это означает.
– Из вас может получиться отличная пара, – заметил Джек. – Ты будешь двигать горы, а она будет говорить, в каком направлении.
читать дальше
Свет борется с Тьмой только в книгах и их голливудских экранизациях. На деле мы имеем схватку сумерек с полумраком, и выбрать правильную сторону можно только наугад.
Оставленные без внимания хозяев дома гости начали беспокоиться, и Сереге пришлось сходить к ним и обрисовать ситуацию.
Узнав, что к ним пожаловал местный вариант Горлогориуса, гости стали беспокоиться еще больше
– Хороший ход, – оценил его задумку Черный Стрелок. Он осторожно поставил ногу на землю всего в нескольких сантиметрах от мины. – Никто из вас до этого еще не додумался.
– Я всегда был уникален, – сказал Реджи.
– О, это верно. Только ты решился идти поперек всех.
– Поперек шли многие. Я был единственным, кто смог дойти до конца.
В целом Негориус был невысокого мнения о подрастающем поколении волшебников. Они были чем-то схожи с очкастым подростком на экране. Неумелые, полные нелепых идеалов и несбыточных надежд.
Впрочем, остальные персонажи киноэпопеи тоже не поражали воображение Негориуса. Особенно смешным ему казался Волдеморт, главный злодей, могущественный маг, не сумевший обойти заклятие какой-то средней руки волшебницы и укокошить младенца в колыбели. А чего Негориус точно не мог понять, так это мотивов, которые управляли пародией на Темного Властелина. Чего он хотел добиться от не признающего магии мира?
Его пресловутое «авада кедавра» по эффективности не шло ни в какое сравнение с тактической ядерной боеголовкой, и прознай маглы о претензиях Волдеморта на власть, тот вряд ли прожил бы больше двух недель.
– Когда вы, маги, ошибаетесь, вы на мелочи не размениваетесь.
– Когда мне говорят, что дело безнадежно, я первым встаю в очередь, – сказал Реджи.
– И как можно жить с такой философией? – поинтересовался Черный Стрелок.
– Весело, – сказал Реджи.
Как один из самых авторитетных членов совета гильдии чародеев, Горлогориус имел право на очень высокую башню, и он не преминул этим правом воспользоваться. Жилище могущественного волшебника, служившее одновременно лабораторией, местом для проведения важных встреч членов гильдии и штаб-квартирой операции по спасению вселенной, пронзало облака и по высоте могло соперничать с некоторыми горами. Точнее, лишь некоторые горы могли соперничать с башней Горлогориуса высотой, все остальные и в подметки ей не годились.
– Каждый сам выбирает свою жизнь, – сказал Горлогориус. – И свою смерть. Некоторые даже делают выбор осознанно.
*************************************************************
Пустыни – одна из лучших шуток Создателя. Разбросанные по разным мирам офигитильные пляжи, рядом с которыми он забыл поместить моря.
А очень большие отряды могут попытаться разорить и оазис.
Сейчас мы как раз наблюдаем за одной такой группой. В ее состав входят пять сотен бедуинов, пять сотен верблюдов и пять сотен острых бедуинских сабель. Бедуины очень привязаны к своим саблям и своим верблюдам.
Стрелка звали Джеком. По крайней мере, так он сам себя называл.
– Смит, – говорил он, представляясь незнакомым людям. – Джек Смит.
В ордене Святого Роланда, чьи представители странствовали по всем мирам множественной Вселенной, его знали как Джека Смит-Вессона.
Святой Роланд был легендарной, почти мифической фигурой, посвятившей всю жизнь поискам Темной башни, возвышающейся на пересечении всех существующих миров. Никто никогда не видел ни Темной башни, ни святого Роланда, никто не знал, где находится точка пересечения миров, и никто не знал, нашел ли святой Роланд Темную башню или до сих пор находится в поиске.
Основателем ордена был человек из северных земель по имени Калаш Ворошило, поэтому все стрелки назывались еще и ворошиловскими.
Стрелки бродили по всем существующим мирам, время от времени подряжаясь на опасную работу, и никто не знал, что они на самом деле ищут и ищут ли они на самом деле хоть что-нибудь. По крайней мере, поисками пресловутой Темной башни, святого Грааля или эликсира бессмертия они себя не отягощали.
– Если ты встретишь Джавдета, не трогай его. Он мой.
– Ладно, – сказал Джек.
За месяцы своего странствия по пустыне он настолько привык к этой просьбе, что считал ее частью обычного ритуала прощания. Скорее всего, думал Джек, никакого Джавдета не существует.
– Я – стрелок, и все мои истории заканчиваются одинаково.
– Выстрелами?
– Гробами.
Вы когда-нибудь задумывались о том, что профессия земного воплощения мирового зла – достаточно утомительная профессия, обрекающая на одиночество?
– Ничего не хочу сказать, пацаны, – молвил он, – но задачка-то оказалась посложней, чем мы думали.
– Видать, не дурак он, Кощей этот, – поддержал старшого Алеша.
– И хрусталя у него – завались, – констатировал Добрыня.
Стоило только богатырям углубиться в лес, как они обнаружили, что гробы висят на каждом втором дереве. На вид все они были одинаковы – хрустальные, подвешенные на толстых металлических цепях.
Реджи залег в кустах, вооружившись терпением и биноклем ночного видения.
– Нельзя совершенствовать душу, калеча чужие тела, – сказал Бозел. – Это все равно что воевать за мир или орать, требуя тишины.
– У меня нет дочери.
– Маг, ты вообще способен рассуждать на отвлеченные темы? У тебя есть воображение?
– Есть.
– Тогда вообрази, что у тебя есть дочь.
– Не могу, – сказал Гарри. – На это моего воображения не хватает.
– Только глупцы и мертвые не меняют своих мнений. Я стараюсь не быть первым, чтобы как можно дольше не стать вторым.
– Философ! – восхитился Бозел.
– Прагматик
– Прагматики выбирают из двух зол и довольствуются тем, что есть.
Добыть артефакт не сложно. Главное – уметь его правильно применить.
Исилдур
– Вы не так поняли, – сказал Никола.
– Значит, вы мне неправильно объяснили
Это ситуация, когда мы вынуждены выбирать из двух зол, не имея ни малейшего представления об их истинных размерах.
Но на всякий случай Джек заранее вытащил из саквояжа гранатомет и нес его на плече, невзирая на лишнюю тяжесть. Он не очень часто имел дело с демонами, но знал, что обычно нападают они неожиданно, и взрывы гранат для них если не всегда смертельны, то почти всегда довольно неприятны.
Импровизировать он не решился из боязни сделать еще хуже.
Он слышал историю про одного мага, который пытался создать в своей лаборатории постоянную атмосферу альпийской свежести, но из-за ошибки в одном слове наполнил помещение зарином. Умереть-то он, конечно, не умер, но с тех пор прежнего здоровья за ним не наблюдалось.
Илья Муромец, личность былинная, легендарная и почти сказочная, был довольно неглупым человеком и знал два способа разрешения проблем такого рода, какие у него возникли.
Первый способ был шумным, утомительным, занимал уйму времени, отнимал много нервных и физических усилий, и Илья не сомневался, что именно этот способ избрали бы девяносто девять процентов богатырей, которых он знал. В поисках обидчика своих ребят богатыри перевернули и поставили бы на уши сначала весь Киев, потом все Триодиннадцатое царство, затем, если бы не нашли искомого, перетряхнули бы все сопредельные государства, а потом… Кто знает.
Возможно, что книга «К последнему морю» написана как раз про таких людей.
Но Муромцу был известен второй способ, который требовал только терпения.
Этот способ также был хорошо знаком Хуану Вальдецу из небольшого села Монтана Верде де Лос Пикос, что находится в провинции Аделанте в высоких горах Ламбробии, специалисту по теории поисков.
Эта теория в частности гласит, что бесполезно искать того, кто сам ищет вас. Лучше спокойно сидеть и ждать, пока вас найдут, и место такого ожидания не имеет принципиального значения.
Его глаза закрылись, и в множественной Вселенной стало на одну легендарную личность меньше. Впрочем от полного отсутствия легендарных личностей она никогда не страдала.
– Скажи лучше, а по какому принципу ваши стариканы выбирают кандидатов для подобных героических походов? – поинтересовался Бозел. – Они посылают тех, кого не жалко пустить в расход?
Не все лентяи – волшебники, но все волшебники – лентяи. Волшебники считают лень мощнейшей созидающей силой в нашей множественной Вселенной. Волшебник скорее потратит месяц на исследование левитационных заклинаний, чем встанет с дивана и сам сходит в соседнюю комнату за своими тапочками.
– Прошло уже много лет с тех пор, как я последний раз надевал полный боевой доспех.
– Я удивлен, что ты вообще его надевал.
– В смутные времена волшебнику лучше притвориться рыцарем, – сказал Негориус – С рыцарей спрос меньше. Многие волшебники поступали так, находясь на охваченной войной территории.
– Рыцаря могут попросить убить дракона.
– А волшебника могут попросить истребить всю армию врага, – сказал Негориус – Так что выгоду можешь подсчитать сам.
– Смерть дракона – это убийство, – сказал Негоро. – А смерть целой армии – это политика. Мне всегда казалось, что волшебники предпочитают заниматься политикой, а не убийствами.
– Знаешь ли ты, что все дубли рассыпаются в прах одновременно со смертью волшебника, который их создал?
– Э… нет, – сказал Негоро. – Это правда?
– Конечно. Так что не в твоих интересах, чтобы я проиграл эту схватку.
– Черт возьми, – сказал Негоро, вкладывая Шип в ножны. – Я считаю, ты должен был предупредить меня раньше. Это нечестно!
– А как иначе я могу рассчитывать на твою преданность? – спросил Негориус – Ты же моя копия, а значит, ты – лживый, амбициозный и двуличный негодяя
– Хорошего же ты мнения… о себе.
– Все волшебники – реалисты.
Бывают благородные герои и бывают герои, доживающие до старости. Но доживающих до старости благородных героев не бывает.
*************************************************************
Мусаниф Сергей - Второе правило стрелка (Правила стрелка – 2)
*************************************************************
тот, кто стоит на месте, скоро на этом самом месте и ляжет
Рожа у самца оказалась перепачканной магическим варевом, однако дохнуть он категорически отказывался. Наверное, научился задерживать дыхание. Желание выжить творит с лабораторными грызунами самые невообразимые вещи.
Подавляющее большинство стрелков предпринимали попытки найти орден, особенно в первые годы своего служения. Но оказалось, что найти Святой Грааль, развалины Трои и философский посыл в книгах Дарьи Донцовой куда проще.
– Ключи тебе придется добывать самому, – сказал Горлогориус.
– Нет! – возопил Гарри. – Я знаю, как это называется! Сбор артефактов – самая тупая из игр, в которую играют волшебники! Сначала пойди туда, потом – туда, потом – сам не знаю куда! Я не собираюсь этим заниматься! Все, что вам нужно, это найти какого-нибудь идиота, назначить его избранным и предоставить ему со всем этим париться!
– Мы уже нашли, – почти ласково сказал Горлогориус. – Тебя.
– Я не могу быть избранным, – сказал Гарри. – Избранные – это герои, а я – волшебник. Волшебники не бывают героями.
– Как обычный ящик может думать?
– Мыслящие машины являются детищами технологии, а не магии, – сказал стрелок. – Для того чтобы понять, как именно эта машина думает, тебе придется полностью изменить свою систему мировоззрения. Ты к этому готов?
Гарри посмотрел в указанном направлении и увидел бугор, из которого торчало что-то вроде трубы. Гарри не был разносторонне образованным молодым человеком, поэтому не мог узнать в сложном образовании танк.
– Должен признать, у тебя неплохая реакция для парня, который большую часть времени проводит с колбами, ретортами и гримуарами. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Захочешь жить, еще не так попрыгаешь.
Гарри вылез из ямы и осмотрелся.
То, что Джек называл «танком», приобрело очертания груды металлолома и дымилось.
– Там Морфеус, – сказал агент Смит.
– С ним Лео, – сказал агент Доу.
– И еще двое, – сказал агент Джонс.
– Их число все время прибывает, – сказал агент Смит. – Старая перечница слишком много на себя берет.
– Преподадим ей урок? – спросил агент Доу.
– Пока не стоит. Она еще может оказаться полезной, Да и начальство к ней благоволит. – Агент Смит достал из кобуры большой футуристический пистолет, не вписывающийся в местные временные реалии лет на пятьдесят. – Я на лифте, Доу – по лестнице. Джонс, ты стереги внизу.
– А почему это ты всегда на лифте, а я – по лестнице? – возмутился агент Доу.
– Дедовщина, – невнятно объяснил агент Смит, сделал суровое лицо и вошел в подъезд.
Издревле волшебники предпочитали петь свои заклинания. Не говоря уже об эстетической стороне этого явления, а не все волшебники обладают хорошими вокальными данными, пение заклинаний отнимало слишком много времени, и волшебники перешли на речитатив, особых вокальных данных от исполнителя не требующий и здорово экономящий время.
Ходят слухи, что именно так появились первые рэперы.
Рыбалка была очень модным развлечением среди старших членов гильдии волшебников. Особым шиком считалась ловля рыбы без любого, даже самого мизерного использования магии.
общественному мнению угодить невозможно. Оно всегда недовольно.
Общественное мнение – это мнение тех, кого не спрашивают при принятии ответственных решений, а потому оно не может быть право по определению.
– Ты – циник и пофигист, – заявил Мэнни.
– Спасибо, – искренне сказал тронутый до глубины души Горлогориус. – Увы, в наше время этого почти никто не ценит.
– Вообще-то это не задумывалось как комплимент.
– А мне по фиг, как это задумывалось
– Степень успешности человека определяется калибром его врагов, – сказал Горлогориус. – Дружбой ты ничего не измеришь. Настоящая дружба, как и настоящая любовь, слепа. Друзья не смотрят на твое богатство, на твой социальный статус, на то, сколь многого ты достиг в этой жизни. Если ты хочешь по-настоящему узнать человека, не смотри на его друзей. Лучше оцени его врагов. Если враг не дотягивает до твоего уровня, ему надо помочь вырасти.
– Растить себе врагов?
– Да, если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни
– Это кто тут больной?
– Мы смоделировали мир, почти идентично копирующий тот, что существовал до начала войны, – сказал доктор Смит. – Мир, в котором люди могут чувствовать себя более-менее комфортно. Мир, в котором все максимально приближено к реальности. Длина суток, смена дня и ночи, климатические зоны. И физические законы в том числе. В реальном мире никто не может бегать по потолку и останавливать пули взглядом. Никто не прыгает на сто с лишним метров в длину и не способен прошибить кулаком полуметровую бетонную стену. Ни одному нормальному человеку даже не придет в голову попробовать нечто подобное. Это патология. И чем больше эти так называемые «сверхспособности», тем глубже патология человека, который их демонстрирует.
Вы мешаете не нам. Вы мешаете тем, кому стремитесь помочь.
– Все это звучит очень логично, – признал Гарри. – Впрочем, следует помнить, что логика – это организованный способ впасть в заблуждение.
Волшебники любят свежий воздух. Зачастую они проветривают свои жилища, под потолок наполняя их свежим воздухом, потом запирают окна и хранят свежий воздух в течение нескольких десятков лет.
– Слушай, а я по правильному адресу попал? Это Древняя Греция?
– Не такая уж она и древняя, – сказал Цербер. – Местные называют свою страну Элладой.
Реджи порылся в памяти.
– Вроде бы подходит, – сказал он. – У вас тут боги есть?
– Этого добра у нас навалом
– Ты в других мирах нормально ориентируешься?
– Вполне. Я, между прочим, не просто собака. Я – персонаж мифический, силой и мастерством не обижен. Адрес давай.
– Триодиннадцатое царство найдешь?
– Запросто.
– Есть там такое место, Лукоморье называется.
– Слыхал, – сказал Цербер. – Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей.
– Типа того, – согласился Реджи. – В Лукоморье растет дерево. По виду – чистый баобаб, но почему-то принято считать его дубом. Ты его легко узнаешь – вокруг ствола намотана золотая цепь.
– Действительно, приметное растение, – согласился Цербер.
– Вот по этой цепи ходит кот, – сказал Реджи. – Кот да Винчи. Умный, скотина, но характер у него паршивый.
– Коты все такие, – сказал Цербер. – Мне его как, финально уконтрапупить или просто проучить хорошенько?
– По ситуации разберешься, – сказал Реджи.
– Разберусь, – пообещал Цербер.
– Тогда я пошел. Как я Геракла узнаю?
– Он тоже приметный, – сказал Цербер. – Примерно как твой дуб с золотой цепью.
В мифических мирах присутствует своя, ни с чем не сравнимая логика. И еще в таких мирах надо быть очень осторожным, потому что каждое твое слово может породить новый миф, а любой поступок способен превратиться в легенду.
Златые Микены не произвели на Реджи особого впечатления. Маленький вонючий городок, какими было большинство городов до изобретения проточной канализации.
– Пароль! – громыхнули пятьдесят глоток.
– Пошел на фиг, скотина сторукая, – сказал Гермес.
– Это для прохода в Тартар пароль, – сказал Гиес. – А тут другие слова нужны.
Реджи нашел, что жизненный путь Геракла похож на путь стрелка. Ни минуты покоя, постоянная дорога от свершения к свершению. Единственное различие было в том, что стрелки никогда не называли свою работу подвигом.
Если ты создан для этого, если именно это получается у тебя лучше всего и больше ты в этой жизни ничего не умеешь, в чем же тут подвиг?
– Я – первый в мире мануальный терапевт, – объявил Прокруст. – Больной, вас позвоночник не беспокоит?
– Нет, – сказал Реджи.
– Это поправимо, – сказал Прокруст. – Ложитесь.
– Милосердия! – взмолился Прокруст.
– Изволь, – сказал Реджи и выстрелил ему в голову. Следующими пятью выстрелами он привел в полную негодность деревянное пыточное приспособление, после чего перезарядил револьвер и сунул его в кобуру.
– Не подумай, что я хочу сказать что-то плохое, тем более теперь, когда увидел, как ты обращаешься с этой штукой у тебя на поясе, – сказал Силен. – Но должен заметить, что у тебя странное представление о милосердии.
– Я подарил ему быструю и безболезненную смерть, наверняка более легкую, чем та, которую он готовил для меня, – сказал Реджи. – Я называю это милосердием, и это не обсуждается.
– Как скажешь, – сказал Силен. – Просто твоя позиция в этом вопросе очень напоминает мне позицию некоторых наших богов. А почему же ты сразу не выстрелил ему в голову?
– Потому, что у него в руке была дубина, – объяснил Реджи. – Даже если б я убил его первым выстрелом, он мог бы завершить удар чисто по инерции, и тогда мне тоже пришлось бы туго.
– Удивляюсь, как быстро ты успел все это сообразить, – сказал Силен.
– Я и не соображал, – сказал Реджи. – Это рефлекс.
– Странные у тебя рефлексы.
– Обычные, – сказал Реджи. – Нам очень долго вдалбливали их в голову.
– Все-таки зря ты его убил.
– Ты не понимаешь, – сказал Реджи. – У меня не было выбора. Пока мы просто разговаривали, этого еще можно было избежать. Но после того как он достал свою дубину, а я в него выстрелил, из простых случайных собеседников мы превратились во врагов. А я очень редко оставляю за своей спиной живых врагов, особенно если существует возможность сделать их мертвыми.
– Должно быть, за твоей спиной тянется целая вереница трупов.
Реджи обернулся. Они отошли от развалин прокрустова ложа уже метров на двести.
– Вроде бы не тянется
– С увеличением разделяющего их расстояния отношения волшебников друг с другом только улучшаются, и это – аксиома
гранату без чеки в мешке не утаишь
Саруман внешне был очень похож на Гэндальфа. Высокий человек с бородой и посохом, одетый в балахон. Единственное отличие заключалось в том, что у Гэндальфа не было постоянного места жительства, а у Сарумана – было. Поэтому Саруман и его одежда выглядели гораздо чище.
– Какие люди без охраны, – улыбнулся в бороду Саруман.
– Хорошего человека охранять не надо, – парировал Гэндальф.
– Мартини есть?
– Нету.
– Тогда пива, – заказал Фредди. Маслютик поставил перед четверкой четыре полные кружки с янтарным напитком. – Гэндальф не заходил?
– Гэндальф? – Маслютик наморщил лоб, явно пытаясь что-то вспомнить. – Это такой высокий старик?
– Типа того.
– С длинным посохом и нечесаными волосами?
– Похоже.
– Постоянно ходит в нестираном балахоне?
– Ага.
– Его еще считают волшебником?
– Да, это он.
– Никогда его здесь не видел
И он затянул неожиданно звонким голосом:
***
Мы убиваем – ведь нас нанимают,
И по понятиям все совпадает.
Мы за клиентом следуем тенью.
И бьем без промаха, на пораженье.
Устал от соседа, надоела подруга,
Ты и твой шеф не догнали друг друга.
Вот телефон, позвони – он бесплатный.
Пуле не дашь уже ход ты обратный.
***
И в зной и в пургу, в жару или стужу
Киллер всегда бизнесмену нужен.
Нужен банкиру, нужен юристу…
– Коль, ты «хвоста» не привел?
– Вроде чисто.
Нас нанимают, мы убиваем.
Деньги берем, долги вышибаем,
Бабки срубаем, ментам отбашляем,
Киллера подвиг нераскрываем.
– Что-то я не вижу, чтобы ему стало лучше, – заметил Пиппин.
– Его бы в больницу, – сказал Арагорн. – Впрочем, и так сойдет. Я, конечно, не специалист, но трепанацию черепа в полевых условиях даже при помощи топора произвести могу.
– При чем тут череп? – спросил Мерин. – Его вроде в плечо ранили.
– Все болезни – от головы
В числе прочих премудростей в колледже волшебников учили врать. Зачастую умение правильно запудрить мозги составляет больше половины производимого волшебства. Теория лжи гласит: в любой рассказываемой вами байке должна быть часть правдивой и проверяемой информации, способной убедить слушателя в вашей искренности, и для правильного эффекта эта составляющая должна составлять не менее двадцати процентов от общего объема.
А если ваша история состоит из правды на пятьдесят процентов, то в остальной половине вы можете нести все, что придет вам в голову.
– Оба-на, – сказал Боромир. – Нашлось-таки колечко заветное.
– Такие вещи никогда не теряются надолго, – заметил Леголас.
– Это для вас пятьсот лет – один миг, – сказал Боромир. – Не надо всех своей эльфийской меркой измерять.
– Я попросил бы, вас отказаться от высказываний, которые задевают мое национальное достоинство, – сказал Леголас. – Шовинизма я не потерплю.
– Ой, кто бы говорил, – возмутился Боромир. – Вы нас вообще долгое время за людей не считали.
– Именно за людей мы вас всегда и считали, – возразил Леголас. – А за кого еще вас считать? За эльфов, что ли? Уши коротки.
– Орки – вымирающий вид, – сказал Боромир. – И Гондор делает так, чтобы вымерли они как можно быстрее.
– Магию можно разделить на две составляющие, – сказал Гарри. – И могущество любого мага зависит именно от них. Первое – это сила. Умение накапливать и использовать как можно большее количество энергии. А вторая составляющая – это искусство, которое позволяет добиваться результатов при минимальных затратах этой энергии. В нашем мире волшебники развивают оба навыка, а из того, что я прочитал в книге, можно сделать вывод, что Гэндальфу искусство незнакомо. Он добивается результатов, полагаясь в основном на свою силу
Гарри всегда было любопытно, почему судьбоносные надписи пишутся исключительно древними рунами. Неужели современные руны для этого не подходят?
Все курящие члены отряда закурили. Все некурящие закашлялись. С вентиляцией в подземельях Мории дела обстояли неважно.
Эльф стрелял так быстро, как будто вместо лука у него было помповое ружье с автоматической перезарядкой.
Ростом тролль был около четырех метров и напоминал случайно ожившую скульптуру вируса гриппа работы Зураба Церетели.
Мостом это сооружение мог бы назвать только самый оптимистично настроенный архитектор. Узкая, не более семидесяти сантиметров, полоска камня перекинулась над стометровым разломом
– А как выглядят галадримы? – спросил Джек.
– Технически они эльфы, – неохотно признал Леголас. – Только чокнутые.
– Интересно, а откуда мы можем знать, что ты сам не галадрим? – спросил Боромир.
– Они одеваются в белые одежды, – ответил Леголас то ли Джеку, то ли Боромиру, то ли обоим сразу.
– Наверное, в вечно зеленом лесу это их здорово демаскирует, – заметил Джек. Люди в белых балахонах следили за отрядом с нижних веток соседних деревьев уже минут десять.
– О нет, – сказал Леголас. – Галадримы – это истинные дети леса. Они могут передвигаться по лесу скрытно, как лучшие снайперы из числа «зеленых беретов», они бесшумны, как телевизор с нажатой кнопкой «mute», они способны прыгать с ветки на ветку, как самые ловкие обезьяны…
Рассуждения Леголаса о галадримах прервал резкий, оглушительный треск. С громким криком «Бляха!» существо в белых одеждах плюхнулось на землю в нескольких метрах по ходу отряда. Сверху на существо упала сломанная ветка около двух метров длиной.
– В семье не без урода, – заметил Леголас.
– У уродов тоже есть семьи, – сказал Гимли, внимательно разглядывая стрелу, неожиданно вонзившуюся в землю у него под ногами.
Из толпы галадримов вышел сектант выше и белее прочих. У него не было лука, зато на поясе висел большой меч в белых ножнах.
– Меня зовут Хэлдир, – сказал он, наполовину обнажая меч и демонстрируя остро заточенную белизну его лезвия. – Спасены ли вы, братья?
– Смотря от чего именно, – сказал Арагорн.
– Атеисты? – подозрительно осведомился Хэлдир. Его меч был вытащен из ножен уже на три четверти.
– Эру Илуватар, – сказал Арагорн.
– Воистину Илуватар, – сказал Хэлдир. – И Галадриэль – пророк его. – Тут его блуждающий взор наткнулся на Гимли. – А ты, случаем, не ваххабит?
– Нет, – твердо сказал Гимли. – Я – гном.
– Мы тоже не ваххабиты, – сказал Мерин. – Мы просто хоббиты.
– Хоббиты, ваххабиты – все едино неверные, – проворчал Хэлдир. – Что, помимо мучительной смерти, вы ищете в наших краях?
Посреди шатра росло дерево, в корнях которого было установлено что-то вроде колодца с довольно мутной водой. Отряду было велено выстроиться в ряд и ждать своей очереди. Галадриэль бросила в воду шепотку волшебного белого порошка, другую щепотку вынюхала через изящную серебряную трубочку и подозвала первого глянуть в колодец, который, как выяснилось, и был тем самым зеркалом.
Первым в зеркало решил посмотреть Арагорн. Едва он подошел к колодцу, как по поверхности воды побежала серая рябь статических помех, потом изображение обрело четкость и яркость. К сожалению, со звуком были проблемы.
Арагорн заглянул в зеркало Галадриэли и увидел осажденный Минас-Тирит, горстку защитников на его стенах и целое море нападающих под ними. Еще он увидел, как ведет в бой армию мертвецов, и ему не слишком понравился такой знак. Следующим видением стало счастливое лицо Арвен и несчастное лицо дона Элронда. Потом перед его взглядом возникли Черные Ворота Мордора, из которых потоком вытекает черное воинство Саурона, а потом все пропало.
Сэмми увидел темный подземный ход и гигантскую черную паучиху. Потом он увидел своего хозяина Фредди, лежащего мертвым. Увидел Мерина и Пиппина, которых пленили и собираются сожрать орки. Увидел Арагорна, Леголаса, Гимли и почему-то Гэндальфа, ведущих небольшой отряд в обреченную атаку. Последней его взору предстала картина, на которой колорадский жук поедал всю картошку на его личном картофельном поле в Шире, и Сэмми, испугавшись, задрожал с головы до пят.
Пиппин увидел светящийся под водой зловещий шар и свои волосатые руки, тянущиеся к этому шару. Увидел себя, запакованного в железные доспехи и приносящего присягу перед пьяным человеком, сидящим на высоком троне.
Мерин увидел толпу орков, которая несет его куда-то, и табун лошадей, который его куда-то везет. Увидел слона, птеродактиля и девушку в мужской одежде, и сердце его преисполнилось печалью.
Леголас увидел толпу визжащих от восторга и обожания шестнадцатилетних девчонок и Орландо Блума, садящегося в длинный белый лимузин, и ни фига не понял эльф в этом видении.
Джек увидел два черных револьверных дула, направленные ему в лицо. Он попытался взглянуть поверх револьверов и рассмотреть своего врага, но у него ничего не получилось. Изображение поплыло, и Джек уступил свое место волшебнику.
Гарри увидел мертвого стрелка, страшную битву, в которой принимали участие люди, орки, призраки, эльфы и волшебники. Он не понял, в каком мире происходит битва, в этом или в его собственном. Он увидел лежащий на земле моргульский клинок и самого себя, почему-то не спешащего его подбирать. Последней картинкой был портрет злорадно улыбающегося Горлогориуса, грозящего Гарри пальцем.
Последним в зеркало Галадриэли заглянул Фредди.
– Теперь можете идти отдыхать, – скомандовал Келеборн. – Мы под ваши нужды целую палатку выделили.
– Э… Скажите, а то, что мы видели в зеркале, это правда? – спросил Фредди.
– Конечно, ведь зеркало Галадриэли никогда не лжет, – сказал Келеборн. – И валите отсюда, а то я уже устал с вами разговаривать.
Едва отряд покинул шатер владык, как по воде снова побежала рябь, и зеркало показало российский автомобиль, по качеству не уступающий «мерседесу», обнимавшихся эльфа и орка, а также высадку американцев на Луне.
– Долго я мечтала о том, чтобы заполучить колечко Саурона. Ух, я бы с ним развернулась. Но я не была бы темной, нет. Я была бы светлой, ослепительной, яркой, и вместо Темного Властелина вы получили бы Белую Королеву, жестокую, но справедливую. Я бы заборола зло по всему Средиземью, я причиняла бы добро насильно и насаждала всюду милосердие и любовь к ближнему. Все бы уважали меня и склоняли предо мной свои головы. Вы преклонялись бы предо мной, и я правила бы этим миром вечно. Вечно!
– Так правь! – вскричал Фредди.
– Обойдетесь, – сказала Галадриэль на полтона ниже. – Не заслужили вы еще такую Владычицу, как я. Лучше уж я останусь Галадриэлью и буду руководить достойнейшими из достойных. Галадримами то есть. А с кольцом ты сам парься. Тебе его вручили, у тебя пусть уши и отваливаются.
– Вот ваши лодки, – напутствовал их Келеборн. – А вот и весла. Так что гребите отсюда побыстрее.
Волшебники нетерпимы по определению, и чем значительнее роль волшебника в Гильдии, тем выше он поднимается по асоциальной лестнице.
Единственная положительная эмоция, которую способны вызвать у меня другие разумные существа, это уважение. Я уважаю тебя, Мэнни, уважаю многих своих коллег по гильдии, уважаю некоторых из своих врагов, тех, которые этого заслуживают. Уважение рационально и мотивированно, оно всегда основывается на реальных фактах, личных или профессиональных качествах людей и их поступках. Любовь же не имеет под собой никакого фундамента, и потому она неприемлема для человека, стоящего на моей ступени разумности.
– Это жестко, – заметил Мэнни.
– Зато правда
Хочешь мира – готовься к войне. Хочешь войны – готовься к войне. Иными словами, хочешь не хочешь, а война все равно будет.
*************************************************************
Мусаниф Сергей - Третье правило стрелка (Правила стрелка – 3)
*************************************************************
Если вы молоды, амбициозны и в вас бурлит дух приключений, если вы любите природу и жить не можете без свежего воздуха, если вам нравятся дальние путешествия, ночевки под открытым небом и встречи с новыми людьми и разговоры около костра, вам непременно стоит попробовать себя в роли странствующего рыцаря.
Так гласят плакаты, призывающие молодых людей высокого происхождения в обитель истинного рыцарства – город Камелот, которым правит благородный король Артур. И поток идио… недоу… храбрых юношей, стекающихся под знамена рыцарства со всех концов королевства, отличается завидной стабильностью. Хотя избытка рыцарей в районе Камелота все-таки не наблюдается.
– Я к Мерлину, – сказал Мэнни.
– По какому вопросу?
– По личному.
– По личным вопросам Мерлин принимает в каждую первую среду века. Хотите записаться на прием?
– Чихать я хотел и на ваш коллектив.
– Чихай, – согласился Мэнни. – Чихай на здоровье. Мы – люди негордые, мы утремся. А вот, если мы на тебя чихнем, тебя по стенке размажет.
– А вот и не размажет!
– Размажет, – уверенно заявил Мэнни.
– Чего-то мы не в ту сторону заехали, – сбавил обороты Мерлин.
Как вы уже успели заметить, волшебники ладят между собой примерно так же, как воспитанники детского сада, не поделившие игрушки в песочнице, поэтому последнюю фразу Мерлина стоит расценивать как проявление немереной мудрости.
Волшебник никогда не даст какому-нибудь факту простого объяснения, если сумеет найти более сложное. На вопрос «Который час?» волшебник может разразиться многочасовой лекцией, в конце которой вы забудете, о чем спрашивали.
Всегда говори правду, если она тебе выгодна и ты не можешь придумать историю получше.
– Я решил предпринять ряд мер, способных улучшить имидж волшебного сообщества.
– С чего бы?
– Вот такая блажь на меня накатила
– Грандиозными обычно бывают катастрофы, – сказал Мэнни. – Меня вполне удовлетворит тихая и скромная победа.
– Как говорил древний воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао, оружие для воина, как костыли для инвалида, – сказал Лю. – Для того чтобы научиться бегать, нужно отбросить костыли.
Богатыри падают очень величественно, как срубленные в лесу дубы, разве что шума производят поменьше.
– Один из плюсов скучной жизни заключается в том, что ты точно доживаешь до рождения внуков
– Получается круговорот начальства в природе
– Для того чтобы правильно сформулировать вопрос, нужно знать три четверти ответа. А если ты знаешь три четверти ответа, то можешь найти недостающую четверть самостоятельно.
А гвозди микроскопом вы забивать не пробовали?
– Пробовали, – сказал Фил. – Неудобно, он из рук выскальзывает.
Первое правило поиска стрелков, подумал Гарри. Иди по дороге, вымощенной мертвыми телами.
– Не подумайте, что я жалуюсь, но мне просто любопытно… Почему вы до сих пор друг друга не поубивали?
****************************************************************
Мусаниф Сергей - Последнее правило стрелка (Правила стрелка – 4)
****************************************************************
Вы, волшебники, удивительно занудный народ. Не можете спасти вселенную меньше чем в четырех томах.
интеллект толпы равен половине интеллекта самого тупого индивидуума, в эту толпу входящего
– А она чем занимается?
– Она художница. И еще ландшафтный дизайнер, только я не совсем понимаю, что это означает.
– Из вас может получиться отличная пара, – заметил Джек. – Ты будешь двигать горы, а она будет говорить, в каком направлении.
читать дальше
Свет борется с Тьмой только в книгах и их голливудских экранизациях. На деле мы имеем схватку сумерек с полумраком, и выбрать правильную сторону можно только наугад.
Оставленные без внимания хозяев дома гости начали беспокоиться, и Сереге пришлось сходить к ним и обрисовать ситуацию.
Узнав, что к ним пожаловал местный вариант Горлогориуса, гости стали беспокоиться еще больше
– Хороший ход, – оценил его задумку Черный Стрелок. Он осторожно поставил ногу на землю всего в нескольких сантиметрах от мины. – Никто из вас до этого еще не додумался.
– Я всегда был уникален, – сказал Реджи.
– О, это верно. Только ты решился идти поперек всех.
– Поперек шли многие. Я был единственным, кто смог дойти до конца.
В целом Негориус был невысокого мнения о подрастающем поколении волшебников. Они были чем-то схожи с очкастым подростком на экране. Неумелые, полные нелепых идеалов и несбыточных надежд.
Впрочем, остальные персонажи киноэпопеи тоже не поражали воображение Негориуса. Особенно смешным ему казался Волдеморт, главный злодей, могущественный маг, не сумевший обойти заклятие какой-то средней руки волшебницы и укокошить младенца в колыбели. А чего Негориус точно не мог понять, так это мотивов, которые управляли пародией на Темного Властелина. Чего он хотел добиться от не признающего магии мира?
Его пресловутое «авада кедавра» по эффективности не шло ни в какое сравнение с тактической ядерной боеголовкой, и прознай маглы о претензиях Волдеморта на власть, тот вряд ли прожил бы больше двух недель.
– Когда вы, маги, ошибаетесь, вы на мелочи не размениваетесь.
– Когда мне говорят, что дело безнадежно, я первым встаю в очередь, – сказал Реджи.
– И как можно жить с такой философией? – поинтересовался Черный Стрелок.
– Весело, – сказал Реджи.
Как один из самых авторитетных членов совета гильдии чародеев, Горлогориус имел право на очень высокую башню, и он не преминул этим правом воспользоваться. Жилище могущественного волшебника, служившее одновременно лабораторией, местом для проведения важных встреч членов гильдии и штаб-квартирой операции по спасению вселенной, пронзало облака и по высоте могло соперничать с некоторыми горами. Точнее, лишь некоторые горы могли соперничать с башней Горлогориуса высотой, все остальные и в подметки ей не годились.
– Каждый сам выбирает свою жизнь, – сказал Горлогориус. – И свою смерть. Некоторые даже делают выбор осознанно.
-
-
05.08.2007 в 16:58-
-
05.08.2007 в 19:10Конкретно эта книга Мусаниф Сергей - Первое правило стрелка
-
-
05.08.2007 в 19:14